Биография спиридоновой марии александровны. Биография Против торможения революции

Из дворян. Род. в семье коллежского советника. В Тамбовской гимназии в 6-м классе включилась в работу местной эсеровской орг-ции. В 1902 ушла из 8-го класса гимназии (по др. версии, была исключена за политическую неблагонадёжность). Работала конторщицей в губернском дворянском собрании. С 1905 член боевой дружины. Впервые арестована за участие в демонстрации в 1905, наказания не понесла.

16 янв. 1906 по решению Тамбовского к-та эсеров совершила террористич. акт, смертельно ранила жандармского полковника, нач. охранного отряца Г.Н. Луженовского, усмирителя крестьянский волнений в Тамбовской губ. В полицейском участке Спиридонова раздетая донага, подверглась тяжёлым избиениям и истязаниям и затем в вагоне по пути в Тамбов надругательству со стороны арестовавших её офицеров. Дело Спиридоновой получило международную огласку и имело заметный общественный. резонанс. 12 марта 1906 выездная сессия Московского военого окружного суда приговорила Спиридонову к смертной казни через повешение, замененной бессрочной каторгой, к-рую она отбывала в Нерчинских тюрьмах.

В результате Февр. рев-ции 1917 была освобождена по распоряжению А.Ф. Керенского 3 марта С именем Спиридоновой связано создание в Чите эсеровского к-та, стоявшего на позициях интернационализма и максимализма. До сер. мая Спиридонова принимала участие в работе Читинского Совета РСД. 13 мая после речи Спиридоновой исполком Читинского Совета принял решение о ликвидации Нерчинской каторги.

31 мая прибыла в Москву в качестве делегата от Забайкальской обл. на 3-й съезд ПСР. Была избрана в почётный президиум съезда. Кандидатура Спиридоновой выдвигалась при выборах в ЦК ПСР, но необходимого количества голосов не набрала. В ходе парт. съезда Спиридонова присоединилась к ле-вому крылу ПСР. Вошла в состав его Оргбюро, была избрана в Сев. обл. к-т, находившийся под влиянием левых эсеров. Принимала участие в работе 1-го Всерос. съезда Советов КД. Избрана в Исполком Всерос. Совета КД от 12-й армии. В июне включилась в деятельность петрогр. орг-ции эсеров и начала сотрудничать в органе Сев. к-та - газ. "Земля и Воля". 4 июля, по свидетельству Ф.Ф. Раскольникова, Спиридонова приветствовала кронштадтских моряков, прибывших в Петроград для участия в вооруж. антиправительств. демонстрации (см.: Раскольников Ф.Ф., Кронштадт и Питер в 1917 Г., 2 ИЗД., М, 1990, с. 132). В авг. 7-й Совет партии включил Спиридонову в список обязательных кандидатов от ПСР на выборах в Учред. Собр. В авг- сент. Спиридонова принимала участие в работах губ. съездов и конференций ПСР. 16 авг. на петрогр. губ. съезде выступила с речью "О совр. моменте.

Спиридонова Мария АлександровнаС авг. под её редакцией начал выходить ж. "Наш Путь"; в первом номере опубликована её программная ст. "О задачах революции", ставшая своего рода "руководством к действию" для левого крыла ПСР: "Революционный социализм - это мерка, которой должны быть отмечены все акты Партии Социалистов-Революционеров... - утверждалось в статье, - С этой точки зрения наша программа не может изменяться и не должна приспособляться к условиям места и времени, наоборот, до неё должна быть поднята всякая действительность... В настоящее время утверждать действенно теоретически и практически, что наша рев-ция буржуазная, сотрудничать с буржуазией в области и политической и экономической - это значит укреплять окончательно расшатавшийся буржуазный строй, это значит помогать ему продержаться годы, десятки годов на согбенных плечах трудящегося класса... Партия Социалистов-Революционеров идёт во главе социальной революции, её программа в своём осуществлении взрывает один из прочнейших устоев современного строя (землевладение), нарушает один из священнейших принципов буржуазного строя - частную собственность... И вот... Партия Социалистов-Революционеров, под давлением заполнивших правое крыло партии обывательских, ничего общего с социализмом не имеющих элементов, отклоняется всё дальше от своего единственно верного пути - тесной неразрывной связи и единения с народом... она включает в свою тактику меры и принципы, не только не освящаемые общими принципами нашей программы, но резко противоречащие им, посягающие на их логическую и моральную целостность". В этой же статье давалась оценка правительственной политике и определялась дальнейшая линия ПСР, приемлемая для Спиридоновой. "Политика официальных правящих кругов бесконечно далеко отошла от политики народной, как извне, так и внутри, и Партии Социалистов-Революционеров нечего там делать... Но на всех скорбных путях русской и мировой жизни наше место... должно определяться в свете нашей Идеи, в духе нашей программы - всегда под знаменем социализма, всегда революционным методом, всегда через народ, с народом и для народа" (с. 4-12).

Во время корниловского выступления Спиридонова пыталась наладить связь с ЦК РСДРП(б), резко критиковала политику ЦК ПСР, публично заявляя, что спасением рев-ции является переход власти к рабочим и крестьянам. В этот период Спиридонова выступала с резкими нападками на политику Врем. пр-ва и Исполкома Всерос. Совета КД. По словам члена Исполкома Г.К. Покровского, она публично заявляла: "Если крестьянам не передают помещичью землю, то только благодаря продажному президиуму, вошедшему в стачку с продажным Керенским и буржуазией" ("Год рус. рев-ции (1917-1918 гг.). Сб. ст., М., 1918, с. 431 Так же решительно протестовала она против введения смертной казни. 10 сент. Спиридонова была избрана в петрогр. горком ПСР, вошла в редколлегию его органа газ. "Знамя Труда". 15 сент. избрана дел. Петрогр. Совета. В качестве делегата от Исполкома Всерос. Совета КД участвовала в работе Демокр. совещания; на нём 18 сент. в своей речи осудила коалицию с кадетами; по вопросу о власти заявила: "Долой коалицию, и да здравствует власть народа и рев-ции!" (см.: Безбережьев С.В., М.А Спиридонова, в кн: Россия на рубеже веков. Ист, портреты, М., 1991, с. 342). Как представитель Совета КД вошла во Врем. Совет Рос. Республики (Предпарламент). Избрана гласным петрогр. Гор. думы.

Настойчиво добивалась созыва 2-го Всерос. съезда Советов РСД, участвовала в борьбе за власть Советов, но не во всём соглашалась с большевиками. По свидетельству Н.К. Крупской, за "пару часов до открытия съезда В.И. Ленин встречался со Спиридоновой и др. представителями левых эсеров и пытался убедить их войти в пр-во, однако желаемого результата не достиг (см.: Крупская Н.К., Воспоминания о В.И. Ленине, М., 1957, с. 319). Съезд избрал Спиридонову в Президиум. После того как ЦК ПСР исключил оставшуюся на съезде левую оппозицию из партии, Спиридонова выступила за созыв Всерос. съезда левых эсеров. 28 окт. стала одним из членов Врем. Центр. Оргбюро левых эсеров. 6 нояб. избрана чл. Президиума ВЦИК: в дальнейшем избиралась чл. Президиума ВЦИК 3-4-го созывов. 11 нояб. Чрезв. Всерос. съезд Советов КД (11-25 нояб.) избрал Спиридонову своим председателем.

Выступая 15 нояб. на совм заседании ВЦИК Петрогр. Совета и Чрезв. Всерос. съезда Советов КД, Спиридонова сказала: "Пусть знает русский крестьянин, что, не связав себя с русским рабочим, не связав себя с рабочим и крестьянином Франции, Англии, Австралии и Германии и всех остальных стран мира, он не добьётся не только свободы и равенства, но даже того клочка земли, который так жизненно ему необходим". Спиридонова призвала также к единению левых сил: "Пусть единая рев. демократия выступает единым фронтом. Оставим наши споры... Да здравствует братский союз рабочих, солдат и крестьян!" ("Протоколы заседаний ВЦИК Советов рабочих, солд., крестьянских и казачьих дел. II созыв", М. 1918, с. 65-66). На пленуме ВЦИК 17 нояб. Спиридонова сделала заявление, что фракция левых эсеров считает "нецелесообразным и грубо ошибочным полит, шагом" декрет СНК о роспуске петрогр. Гор. думы. В то же время она подчеркнула "неизбежность" для левых эсеров принять участие в "создании ответственной перед Центр. Исполнит, к-том власти и в самих органах этой власти" (там же с 71)

19 нояб. открылся Всерос. съезд левых эсеров, избравший Спиридонову своим почётным председателем. В речи на съезде 21 нояб. она резко критиковала рук-во ПСР за отрыв от старой парт. программы и заявила, что в эту партию входят лица, "чуждые социализму". Обращаясь к съезду, она говорила: "Нам необходимо как молодой партии завоевать крестьянство". Противопоставив "советскую" демократию "буржуазной", Спиридонова утверждала: "Путём парламентской борьбы мы не можем придти к социализму" ["Протоколы 1-го съезда Партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов; М., 1918, с. 34-351 Спиридонова вошла в ЦК ПЛСР. 26 нояб. открылся 2-й Всерос. съезд Советов КД, рас-коловшийся затем на две части и избравший два альтернативных исполкома: во главе "левого" была С„ во главе "правого"-В.М. Чернов. 13 дек. Спиридонова была избрана почётным пред. Петротр. Совета. Почётным пред. её избрал и Всерос. съезд железнодорожников; выступив на нём 14 дек. с речью, она признала "соц. характер" Окт. рев-ции (см. Безбережьев С.В., указ. соч., в кн; Россия на рубеже веков., с. 344).

Как член Учред. Собр. (от Владимирского избират. округа) Спиридонова 5 янв. 1918 приняла участие в его открытии. Кандидатура Спиридоновой была выдвинута в председатели Учред. Собр. фракциями левых эсеров и большевиков. Спиридонова (153 голоса) проиграла выборы Чернову (244 голоса). Вместе с др. левыми эсерами она покинула Учред. Собр. Выступая 6 янв. в Тенишевском уч-ще, "объяснила необходимость роспуска Учред. Собр., говорила о роли Советов... и.призывала товарищей рабочих и работниц

теснее сплотиться вокруг знамени Сов. власти" ("Рев. Работница", 1918. N 1, с. 16).

7 янв. Спиридонова участвовала в работе 1-го Всерос. съезда профсоюзов, избравшего её в почётные председатели, и выступила на нём с речью. 10-12 янв. прошли совместные заседания ЦК РСДРП(б) и ЦК ПЛСР, обсуждавшие вопросы дальнейшей тактики. По свидетельству Спиридоновой, "долгие часы, неск. дней проходило у нас в закулисных заседаниях, в бесконечных спорах с большевиками для отвоевания того или иного пункта нашей программы" [см.: Разгон А.И. Правительств, блок большевиков и левых эсеров (окт. 1917 - янв. 1918), "Ист. записки", т. 117, М., 1989, с. 1441 13 янв. Спиридонова участвовала в открытии 3-го Всерос. съезда Советов КД и вечером того же дня выступила на объединённом заседании съездов Советов КД и РСД. В своей речи она сказала: "Чрезвычайно важно собрать все силы революционной России, чтобы из них создать единое революционное целое, сплошной ком единой социальной энергии и продолжать борьбу, без всякой пощады и без всяких колебаний, отметая всё, что будет встречаться на пути нашей борьбы, которая должна привести нас в светлое царство социализма". Противопоставив сов. форму орг-ции Учред. Собранию, она заявила о необходимости утвердить Советы "Трудовым Учред. Собранием, к-рому должны принадлежать во всей полноте все исполнит, и законо-дат. функции, все решения к-рого должны почитаться для всех одинаково обязательным и незыблемым законом" ("3-й Всерос. съезд Советов РСКД", П, 1918, с. 45-46). Она также призвала съезд принять закон о социализации земли. Съезд на заседании 18 янв. без прений утвердил первый раздел закона и принял за основу остальные разделы. 27 янв. объединённый ВЦИК утвердил закон в целом. В числе др. сов. руководителей его подписала и Спиридонова. Её перу принадлежит предисловие к тексту "Осн. закона", опубликованному в 1918 изд-вом левых эсеров "Рев. социализм". По завершении работы 3-го съезда Советов Спиридонова возглавила Исполком Крест, секции ВЦИК, к-рая взяла на себя многие функции упразднённого Исполкома Совета КД.

В кон. февр. Спиридонова участвовала в ряде заседаний ВЦИК, ЦК ПЛСР, а также объединённых заседаний последнего с ЦК РСДРП(б) по вопросу о подписании Брестского мира. Её позиция в этом вопросе совпадала с точкой зрения той части большевистского ЦК. к-рая поддерживала Ленина (см.: Безбережьев С.В., указ. соч., в кн.: Россия на рубеже веков..., с. 346). В ст. Письма в деревню" Спиридонова изложила левоэсеровские взгляды на крест-во: "...Крестьянство за короткое время революционизировалось настолько, что без прений и колебаний Крестьянский Съезд пошёл в Таврический дворец, чтобы поддержать и одобрить Советскую власть так же искренне и с силой, как представители воинства и пролетариата"; "Третий Крестьнский Съезд был уже новым этапом на Пути тернистого и великого исторического прохождения крестьян к социализму": "Крестьянство - не только материал для истории, не только пережиток известного строя, подлежащий глубочайшей социологич. трансформации, и даже уничтожению, но класс будущего, жизнеспособный и устойчивый исторически, класс, несущий миру и новый строй и новую правду" ("Наш Путь", 1918, № 1, С. 16-17).

Спиридонова активно участвовала в подготовке 2-го съезда ПЛСР, входя в комиссии по его орг-ции и открытию. 17 апр. съезд избрал Спиридонову в президиум. 19 апр. она выступила на нём с докладом по текущему моменту. Полемизируя с др. докладчиком (Б.Д. Камковым), Спиридонова призвала левых эсеров разделить с большевиками ответственность за Брестский мир: "Мир был подписан не нами и не большевиками: он был подписан нуждой, голодом, нежеланием всего народа - измученного, усталого - воевать. И кто из нас скажет, что ПЛСР, представляй она одна власть, поступила бы иначе, чем поступила партия большевиков?" ("Знамя Труда", 1918, 19 апр.). Она отмечала, "что в настоящее время главнейшим социальным фактом нашей революции является земля и земельный вопрос, и движущей силой нашей социальной революции является крестьянство". "Главнейшей задачей текущего дня" было, по её мнению, "реальное воплощение в жизнь закона о социализации земли, а воплощение это, как показала практика, невозможно без участия в аппарате власти" (там же). Ввиду этого Спиридонова принципиально осуждала левых эсеров за выход из центрального правительства: "Как партия классовая, народная, ПЛСР не имеет права строить политику на основании личных переживаний, и в эпоху социальной революции играть в политическую игру. Уходом от власти левые с-р. предали крест-во" (там же). Однако позиция Спиридоновой не получила поддержки большинства. Выдвинутая в ЦК, она взяла самоотвод, но он не был удовлетворён; избрана в ЦК.

По сравнению с большинством членов ЦК ПЛСР она дольше других выступала за политический союз с большевиками. Но в период с мая по июль 1918 в своих публичных выступлениях Спиридонова решительно осудила внешнюю и внутреннюю политику СНК, критиковала аграрную политику большевиков, говоря, что социализация земли подменяется национализацией. Вместе с Камковым Спиридонова вела переговоры с членами исполкома "Рев. интернационально-соц. орг-ции иностр. рабочих и крестьян" по вопросу об орг-ции антинемецкого выступления на Украине. 24 июня пред. заседания ЦК. принявшего решение "в интересах русской и международной рев-ции положить конец т.н. передышке"; "В этих целях. - организовать ряд террористич. актов в отношении виднейших представителей герм. империализма" ("Красная книга ВЧК", т. 1, 2 изд., М. 1989, с. 185). Для проведения этого плана ЦК ПЛСР выделил Бюро, в к-рое вошли Л.Б. Голубовский, ИА Майоров и Спиридонова. В протоколе заседания, подписанном Спиридоновой, оговаривалось: "Мы рассматриваем свои действия как борьбу против настоящей политики Совета Народных Комиссаров и ни в коем случае как борьбу против большевиков" (там же, с. 186).

Состоявшийся 28 июня 3-й съезд ПЛСР предоставил ЦК свободу действий. Спиридонова высказалась на съезде за то, чтобы ПЛСР стала правящей партией. 4 июля при открытии 5-го Всерос. съезда Советов Спиридонова была избрана в его Президиум. 5 июля выступила на съезде с отчётным докладом о работе Крест, секции, в к-ром поставила под сомнение дальнейшее её существование: "Сначала мы работали рука об руку с большевиками, часто делая уступки в парт. вопросах, ...чтобы не было разногласий. Но по вопросу о Брестском договоре произошло разногласие... и с этого времени начинаются совершенно другие условия работы... Нашей секции не давали проводить её проектов. Ей старались устроить всякие препятствия... Я считаю... что уже на этом Съезде Советов пройдёт вопрос об уничтожении Крестьянской секции..." ("5-й Всерос. съезд Советов рабочих, крест., солд. и казачьих депутатов". Стенографич. отчёт, М. 1918, с. 53-54). Также резко Спиридонова критиковала прод. политику большевиков, а о комбедах прямо заявила: "Мы будем бороться на местах, и комитеты деревенской бедноты места себе иметь не будут" (там же, с. 59). Она подвергла критике и др. мероприятия СНК особенно декрет о смертной казни.

В событиях 6-7 июля Спиридонова проявила максимальную активность. Вечером 6 июля при её непосредств, участии в штабе отряда ВЧК под команд. Д.И. Попова был арестован Ф.Э. Дзержинский. Затем Спиридонова вместе с Голубовским отправилась на съезд Советов для оглашения декларации ЦК ПЛСР об убийстве В. Мирбаха В Большом т-ре под рук. Спиридонова проходили совещания фракции левых эсеров. В ночь с 7 на 8 июля Спиридонова была арестована и препровождена на гауптвахту в Кремль. На допросе в следств. комиссии при ВЦИК 10 июля она взяла вину за выступление левых эсеров на себя и показала: "Я организовала дело убийства Мирбаха с начала до конца. Блюмкин действовал по поручению моему" ("Красная книга ВЧК", с. 268-69). 27 нояб. Верх. рев. трибунал при ВЦИК приговорил Спиридонову к 1 году тюрьмы, "принимая во внимание- особые заслуги перед рев-цией". 29 нояб. Президиум ВЦИК амнистировал её, она была освобождена из-под стражи.

В дек. 1918 - февр. 1919 Спиридонова включилась в политическую деятельность. Участвовала в работе 2-го Совета ПЛСР, редактировала парт. ж. "Знамя". 18 февр. 1919 Спиридонова арестована и приговорена Моск. рев. трибуналом к изоляции от обществ, и полит, деятельности сроком на 8 месяцев. 2 апр. ей удалось бежать из-под стражи. Перейдя на нелег. положение, вернулась к парт. работе и возглавила меньшинство ЦК, выступавшее за активное противодействие политике РКП(б). В окт. 1920 Спиридонова была задержана, нек-рое время провела в лазарете ВЧК и в тюремной психиатрич. лечебнице. С сент. 1921 жила в изоляции и под контролем ВЧК в подмосковной Малаховке. Подвергалась репрессиям в 1923 и 1924. С 1925 находилась в ссылке (Самарканд, затем Уфа). В ссылке вышла замуж за И.А Майорова. Работала экономистом-плановиком и на др. хоз. работе. В 1937 вновь арестована органами НКВД. 7 янв. 1938 Воен. коллегия Верх. суда СССР приговорила её к 25 годам тюремного заключения. Отбывала срок в Ярославской и Орловской тюрьмах. 11 сент. 1941 по приговору Воен. коллегии Верх. суда СССР расстреляна. В 1990 реабилитирована по делу 1941, в 1992 по делам 1918, 1923 1924, 1937

- 64 -

Мария Александровна Спиридонова - женщина удивительной, трагической судьбы. Родилась она в 1884 г. в дворянской семье в Тамбовской губернии. Будучи гимназисткой, вступила в партию эсеров, активно участвовала в революции 1905 г. В 1906 г., выполняя решение тамбовской организации эсеров, смертельно ранила в городе Козлове черносотенца Г. Н. Луженовского, руководившего карательными экспедициями на ее родине в период первой русской революции. Военный суд приговорил девушку к смертной казни, замененной бессрочным заключением, которое она отбывала на Нерчинской каторге.

Февральская революция 1917 г. освободила Спиридонову от наказания, и она становится одним из организаторов левого крыла эсеров, а после образования партии левых эсеров в ноябре 1917 г. вошла в ЦК и стала ее фактическим лидером.

После октябрьского переворота Спиридонова член ВЦИК и делегат III-V Всероссийских съездов Советов. Резко выступала против Брестского мира. Критиковала большевиков за их карательную политику, за отход от идей социалистической революции, требовала, чтобы правящая партия изменила свою политику.

В июле 1918 г. левые эсеры с оружием в руках выступили против большевиков. Выступление их было подавлено. Спиридонова была арестована 6 июля 1918 г. на заседании V Всероссийского съезда Советов, проходившего в Большом театре. На допросе в Следственной комиссии при ВЦИК 10 июля 1918 г. она показала: «Я организовала дело убийства Мирбаха с начала до конца... Блюмкин действовал по моему поручению». 27 ноября 1918 г. Верховным ревтрибуналом при ВЦИК осуждена к тюремному заключению сроком на 1 год. Постановлением Президиума ВЦИК от 29 ноября 1918 года амнистирована и освобождена из-под стражи.

10 февраля 1919 г. Спиридонова была арестована органами ВЧК по обвинению в антисоветской деятельности и 24 февраля 1919 г. Московским ревтрибуналом «ввиду болезненно-истерического состояния» приговорена к «изолированию от политической и общественной жизни» на 1 год.

2 апреля 1919 г. Спиридоновой удалось совершить побег из Кремля, где она содержалась в изоляции, после чего скрывалась под фамилией Онуфриева в Москве. 20 октября 1920 г. была задержана органами ВЧК и помещена на излечение в лазарет ВЧК, а 5 июня 1921 г., согласно заключению врачей, переведена в Пречистенскую психиатрическую больницу.

После постановления Политбюро ЦК РКП(б) от 13 сентября 1921 г. Спиридонова была освобождена из больницы под поручительство левых эсеров И. 3. Штейнберга и И. Ю. Байкала.

В последующие годы Спиридонова арестовывалась органами ОПТУ-НКВД, отбывала

- 65 -

В феврале 1919 года, во время своего второго ареста, Спиридонова, находясь в заключении в Кремле, не раз пыталась связаться с «волей», с товарищами по партии. Она писала письма и через освобождаемых из-под ареста левых эсеров или своих, как ей казалось, распропагандированных охранников направляла их по известным ей конспиративным адресам. Письма эти, как правило, попадали в ВЧК, где после тщательного анализа часть из них отправлялась по указанным Спиридоновой адресам, а другие использовались против нее йри ведении следствия. В письмах этих, находящихся при следственных делах, излагаются ее взгляды на политику советской власти и партии большевиков, а также рассматриваются вопросы о положении рабочего класса, крестьянства, о нарушениях прав человека в Советской России и другие текущие моменты того времени.

В ноябре 1937 г. Спиридонова, будучи арестованной НКВД Башкирской АССР, а затем переведенной в НКВД СССР, написала в 4-й отдел ГУГБ объемное письмо, в котором осветила многие вопросы из истории партии левых эсеров, дала в нем характеристики отдельным ее членам, рассказала о своем отношении к советской власти, Конституции 1936 г., к проблеме применения смертной казни, а также описала незаконные методы ведения следствия, применявшиеся к ней следователями НКВД. О наличии таких писем М. А. Спиридоновой сообщалось в отечественной и зарубежной историографии. В настоящее время документы Спиридоновой готовятся к изданию ассоциацией «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН). Предлагаем вашему вниманию публикацию части письма М. А. Спиридоновой от 13 ноября 1937 года. Орфография и синтаксис сохранены. Исправлены лишь очевидные ошибки машинистки.

В 4-ый ОТДЕЛ ГУГБ НКВД СССР.

Если бы вопрос заключался в моей личной судьбе исключительно, то я бы и теперь, по истечении 9-ти месяцев подследственного заключения со всеми вытекающими из него последствиями, предпочла бы ничего не говорить и не писать, предоставив самотеку или своей на редкость несчастливой звезде окончательные ликвидационные выводы и концы.

Но, как мне сказал в Уфе нарком БАССР БАК , от моей позиции продолжали зависеть мои бывшие товарищи, и поэтому в Москве я чрезвычайно ждала возможности ускорить следствие и не по моей вине оно и в Москве затянулось еще на три месяца. В Уфе следствие сразу после ареста приняло такие формы, а позднее, в процессе неутомимого допрашивания, окрасилось таким колоритом, что для меня почти исключалась возможность какого-либо участия в этом следствии.

При первой же встрече с моим следователем зам.нач. (СО) МИХАЙЛОВЫМ мне весьма недвусмысленно было предложено на выбор положить в обстановку моего подследственного заключения - «кнут или пряник», в зависимости от моего поведения на допросе. «Кнут» - отвечала я, оскорбленная до глубины души.

Все полгода уфимского следствия можно охарактеризовать, как печальную игру или фарс на тему «Укрощение строптивой». Когда удавалось узнать у меня какое-нибудь особо чувствительное или «нетерпеливое» место в психологии, на него нажимали втрое, вчетверо. Так, например, после некоторых трудных происшествий со мной в царском застенке в начале 1906 г. у меня остался пунктик непримиримого отношения к личному обыску. Надо отдать справедливость и тюремно-царскому режиму и советской тюрьме до этого своего ареста я после тех (1906 г.) событий все годы долголетних заключений была неприкосновенна, и мое личное достоинство в особо больных точках не задевалось никогда. В царское время всегда я чувствовала над собой незримую и несказанную, но очень ощутимую защиту народа, в советское время верхушка власти, старые большевики, со включением ЛЕНИНА, щадили меня и, изолируя меня в процессе борьбы, всегда весьма крепко наряду с. этим принимали меры, чтобы ни тени измывательства не было мне причинено. 1937 год принес именно в этом отношении полную перемену и поэтому бывали дни, когда меня обыскивали по 10 раз в один день. Обыскивали, когда я шла на оправку и с оправки, на прогулку и с прогулки, на допрос и с допроса. Ни разу ничего не находили на мне, да и не для этого обыскивали. Чтобы избавиться от щупанья, которое практиковалось одной надзирательницей и приводило меня в бешенство, я орала во все горло, вырывалась и сопротивлялась, а надзиратель зажимал мне потной рукой рот, другой рукой притискивал к надзирательнице, которая щупала меня и мои трусы; чтобы избавиться от этого безобразия и ряда других, мне пришлось голодать, так как иначе просто не

Я была арестовываемой Соввластью 5 раз. В 1918 г. 8/VII, в феврале 1919 года, в сентябре

Лупекин Герман Антонович (1902-1940), уроже-нец г. Киева, украинец, член партии большевиков с 1921 г.

Трудовую деятельность начал в 1916 г. подруч-ным слесаря в мастерских города Киева. С 1918 по 1920 г. служил в Красной Армии. С 1921 г. работал в органах госбезопасности на различных оперативных должностях. В 1932-1934 гг. являлся начальником секретно-полити-ческого и экономического отделов ГПУ Белорус-ской ССР. В 1935 г. начальник СПО УНКВД Ле-нинградской области. С января по апрель 1937 г. нарком НКВД Башкирской АССР, затем началь-ник УНКВД Иркутской области. В 1938 г. началь-ник УНКВД по Ростовской области. Имел звание старшего майора госбезопасности. 13 ноября 1938 г. арестован ГУГБ НКВД СССР как участник антисоветской заговорщической орга-низации в НКВД и 28 января 1940 г. Военной кол-легией Верховного суда СССР осужден к рас-стрелу.

За грубые нарушения законности в период рабо-ты Лупекина Г. А. в органах НКВД в пересмотре его дела и реабилитации отказано.

Редакция не располагает возможностью опубли-ковать целиком это объемное (102 машинопис-ных стр.) письмо Спиридоновой и поэтому сочла необходимым сократить часть малозначительно-го текста. Сокращен текст, в котором Спиридо-нова подробно рассказывает о своей жизни в ссылке, переписке с товарищами по партии, ос-паривает абсурдные обвинения следствия.

- 71 -

1920 года, в сентябре 1930 года и в феврале (8/II) 1932 г. В заключении у Соввласти я в общем итоге находилась 6 лет, в ссылке около 12 лет. С 1920 г. меня уже ГПУ не выпускало из своих рук никогда.

При каждом аресте я отвечала на допросах, на все вопросы с полной откровенностью.

Я даже не понимала и не понимаю до сих пор, зачем нужно от чего-либо отпираться.

Ведь, если я что делала, то делала я это по своему убеждению, дорогому мне убеждению, как же под страхом репрессии от него отрекусь. Позор какой? По мирбаховскому делу мной были даны исчерпывающие показания.

На суде в 1919 году и в 1918 году я держалась столь дерзко и вызывающе, что зал (коммунисты) гудел от негодования, аж разорвал бы. Но я как думала, так и говорила. А тогда я была злая. Так же было и на царском суде, приговорившем меня к повешению, когда председатель суда, старый генерал, заткнул уши и замотал головой, не в силах был слушать слишком дерзкие речи.

Но вся я такая и в жизни и в политике, такой была и такой ухожу сейчас в могилу.

Никогда не имела привычки прятаться в кусты и уклоняться от ответа. Ведь именно меня, когда пушки палили из Кремля в трехсвятительский и обратно, послали в июле 1918 года мои товарищи-цекисты с ответом на У-й Съезд. Ведь разве под горячую руку я не могла ответить головой? Ведь 9-Ю июля было расстреляно во главе с АЛЕКСАНДРОВИЧ свыше 200 человек лев. ср.р. и именно с нас, л.с.р., началось применение смертной казни.

И. если бы сейчас я за собой знала подпольную борьбу против Соввласти, я бы говорила о ней с былой дерзостью. Ведь я вела бы ее в согласии со своими взглядами, со своими убеждениями и верой, так почему мне отпираться было бы от этой борьбы? Раз я ее вела, я не считала ее позорным и грязным делом, я бы не встретила бы последнюю расплату за нее, не каясь и не ползая. Зачем? Сделанное мною оплачиваю твердо. Поэтому сейчас-то я так унижена и смертельно оскорблена предъявляемыми обвинениями, что я давно разоружилась и борьбы не вела. Причины к этому были внутренние и внешние. Внешние причины вы знаете сами.

Все годы моей ссылки надзор за мной, а значит и за МАЙОРОВЫМ , ИЗМАИЛОВИЧ и КАХОВСКОЙ , т.к. мы жили все 12 лет ссылки вместе, иногда только делясь на разные квартиры, был весьма тщательный. Похожий на него был еще только за ГОЦЕМ , как мы слышали. В Самарканде и Ташкенте, особенно в Самарканде, он велся на улице настолько демонстративно, что я стала в городе популярным человеком.

За мной ходило четверо молодцов в галифе, сидели на пороге банка и окружали дом чуть не полвзводом. В доме был специальный надзор, на службе тоже.

В ссылке у нас было 2 осведомителя (при в. ср.), как мы разгадали позднее. Они ко мне ходили и знали про нас все. У меня была еще специальная осведомительница, которая мне позднее с воплями и рыданиями покаялась в этом, но я знала, кто она, гораздо раньше ее покаяния и сознательно не изгоняла ее.

В Уфе надзор был поставлен тоньше и деликатнее после моих ламентаций в Москве в 1930 году, когда нас фильтровали здесь 4 месяца, но все равно и в Уфе надзор был неусыплен, письма перлюстрировались, посетители фиксировались - на службе надзор был строгий даже до удивления.

Однажды мне попалась бумажка на столе у машинистки, озаглавленная: «список консультантов в комнате, где находится МАС». А в комнате нас, консультантов, теперь мы зовемся инспекторами, сидело человек 15.

Порядочное число из них таскали в ГПУ для разговоров, и я всегда безошибочно угадывала по совершенно для постороннего глаза невидным признакам, кого именно вызывали для расспросов обо мне.

Коммунисты докладывали о моих разговорах с ними в порядке партийной дисциплины, и МИХАЙЛОВ рядом вопросов ко мне теперь подтвердил это мое интуитивное знание о каждом коммунисте докладчике - с каким я говорила. Я отметила это МИХАЙЛОВУ. Он не скрыл, что так именно и было: «о том, что вы сказали о РАДЕКЕ, я знал в этот же день».

А я больше всего любила говорить с коммунистами. Уфа - город обывателей, старорежимный и белый. Он, конечно, замаскировался и притулился, но велика еще до сих пор его безкультурность и одичалость.

С обывателями говорить не любила и боялась их компрометировать. Коммунистов скомпрометировать не боялась, и они были гораздо живее и интереснее. На своих соседей сотрудников по Отделу, где сидели уже в небольшой компании последние три года, я смотрела, как на вольных и невольных соглядатаев. Где, как проводить большую подпольную работу? Жизнь под вечным стеклянным колпаком.

Александрович Вячеслав Александрович (Дмит-риевский П. А., «Пьер Ораж») (1884- 1918) - ле-вый эсер. После Октябрьской революции, в пе-риод, когда левые эсеры входили в Советское правительство, был заместителем председателя ВЧК и заведующим Отделом по борьбе с пре-ступлениями по должности. Принимал активное участие в левоэсеровском мятеже в Москве. В июле 1918 г. арестован ВЧК и приговорен к расстрелу.

Майоров Илья Андреевич (1890-1941), уроженец дер. Гордеевка Свияжского уезда Казанской гу-бернии, из крестьян, член партии социалистов-революционеров с 1906 г. Член ЦК партии левых эсеров с 1917г.

После Октябрьской революции - член коллегии Наркомзема. Принимал участие в левоэсеровс-ком мятеже в июле 1918 г. После ликвидации мя-тежа скрылся. 27 ноября 1918 г. Верховным ревтрибуналом при ВЦИК заочно осужден к 3 годам лишения свободы. Вскоре был арестован, отбыл наказание, после чего сослан в г. Самарканд. За-тем срок продлен еще на 3 года с переводом в г. Ташкент. В1930 г. арестован ОГПУ, сидел в Бу-тырской тюрьме и в 1931 г. сослан в Уфу. В ссыл-ке женился на М. А. Спиридоновой. В 1931-1937 гг. работал экономистом-плановиком Уфимской сбытовой консервной базы.

В феврале 1937 г. арестован УНКВД Башкирской АССР по обвинению в активной антисоветской террористической деятельности и 8 января

1938 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осужден на 25 лет тюремного заключения. 11 сентября 1941 г. по приговору Военной колле-гии Верховного суда СССР расстрелян.

Каховская Ирина Константиновна (1888- 1960), уроженка г. Тараща Киевской губернии, из дво-рян. В 1905 г. примыкала к большевикам, в 1906 г. к максималистам, то есть к крайнему те-чению народничества. В 1908 г. военным окруж-ным судом осуждена к 20 годам каторги. В Мальцевской женской тюрьме подружилась с М. А. Спиридоновой.

После Октябрьской революции на 2-м съезде Со-ветов была избрана членом ВЦИК и заведовала организационно-агитационным отделом ВЦИК. Летом 1918 г. ЦК ПЛСР направлена на подполь-ную работу на Украину. 30 июля 1918 г. участво-вала в убийстве немецкого фельдмаршала Эйхгорна, за что немецким военно-полевым судом осуждена к смертной казни через повешение. Из тюрьмы бежала, после чего готовила убийство генерала Деникина, но из-за болезни всех учас-тников ее группы сыпным тифом осуществить убийство не удалось.

В1921 г. в Москве арестована ВЧК и сослана на 3 года в Калугу, а затем была сослана в Среднюю Азию. Осенью 1930 г. сослана на 3 года в Уфу, где сначала работала в детской трудовой коммуне, а затем плановиком-экономистом в Башмельтресте. В феврале 1937 г. арестована НКВД Башкир-ской АССР по обвинению в антисоветской терро-ристической деятельности и 25 декабря 1937 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осуж-дена к 10 годам тюремного заключения. В 1948 г. арестовывалась вновь органами госбе-зопасности. Ее признали нетрудоспособной и возвратили в Канск на правах бессрочно ссыльной.

Измаилович Александра Адольфовна (1878-1941), уроженка г. Петербурга, из дворян, член партии социалистов-революционеров, участво-вала в неудачном покушении на минского губер-натора П. Г. Курлова. В феврале 1906 г. пригово-рена военным судом к смертной казни через повешение, замененной на бессрочную каторгу. Наказание отбывала на Нерчинской каторге, где сблизилась с М. Спиридоновой. После Октябрьской революции участвовала в со-здании партии левых эсеров, избиралась в состав ее Центрального Комитета. Неоднократ-но арестовывалась органами ВЧК-ОГПУ, нака-зание отбывала в тюрьмах и ссылках. В 1930 г. сослана в Уфу, где работала экономистом-пла-новиком в коммунальном банке. 8 февраля 1937 г. арестована НКВД Башкирской АССР по обвинению в антисоветской террорис-тической деятельности и 25 декабря 1937 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осужде-на к 10 годам тюремного заключения. Срок отбы-вала в Орловской тюрьме. 11 сентября 1941 г. расстреляна по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР.

Гоц Абрам Рафаилович (1882-1940), уроженец г. Москвы, из купеческой семьи, участник боевой организации ПСР, член ЦК партии социалистов-революционеров. После Февральской револю-ции лидер фракции эсеров в Петроградском Со-вете. С июня 1917 г. председатель ВЦИК, избранного I Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов. В Октябрьские дни входил в «Комитет спасения родины и рево-люции», был одним из организаторов выступле-ния юнкеров в Петрограде.

В1920 г. арестован ВЧК за террористическую де-ятельность и в августе 1922 г. Верховным ревтри-буналом при ВЦИК приговорен к расстрелу, кото-рый был заменен 5-летним тюремным заключением. Затем находился в ссылке в Сим-бирске, был осужден на 2 года. В 1937 г. аресто-ван по обвинению в террористической деятель-ности и 20 июня 1939 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осужден к 25 годам лише-ния свободы. Умер 4 августа 1940 г. в Краслаге (Красноярский край).

- 74 -

Внутренние причины:

1. Огромная пространственная разобщенность с основным идейным костяком - КАМКОВЫМ , САМОХВАЛОВЫМ и др., разрыв во времени личного общения в 16-17 лет и отсутствие нелегальной переписки создавали полную неуверенность в настроениях и мыслях друзей.

Мне сейчас неясна политическая физиономия ряда самых близких моих товарищей: КАМКОВА, САМОХВАЛОВА, ТРУТОВСКОГО . Оторванность от жизни благодаря улиточному прикреплению к одному городу и поднадзорному положению совершенно исключительная.

Деревню мы не знаем вовсе. А ведь у нас упор был на деревню и вся наша борьба с коммунистами была из-за деревни и отражали ошибки и провалы настроений деревни.

Когда партия была разгромлена и снята со счетов страны физически полностью (все сидели в тюрьмах) и мы перестали быть конденсаторами деревенских настроений, прекратился наш вождизм и наша работа.

Вне работы с массами и для них, вне связи с массами наше существование оказалось немыслимо, и мы растаяли. На партсъезде в апреле 1918 года у нас было зафиксировано при поверх[но]стном подсчете 73 тыс. членов, было на самом деле больше, а теперь м.б. насчитается 50 человек

Огромная часть (крестьяне, рабочие и солдаты) ушли к большевикам сразу же после нашего разрыва с большевиками, некоторая часть, оторвавшись от нас, затаилась (вот еще почему я так не хочу, чтобы вы распубликовывали меня, как центр, террористку), никуда не пойдя, а маленькие осколки постепенно из тюрем и ссылок рассосались в советском гражданстве, сохранившись к 1932 году в качестве музейных редкостей всего в числе нескольких десятков человек, из которых часть уже новички в лице студенчества 1924 года.

3. Отсутствие какой-либо сговоренности друг с другом по вопросам программ и тактики. За это время исторические условия настолько изменились, что переоценка ценностей императивно нужна. Ничего этого не делалось, а без этого не могло и не может быть [речи] о каком-либо восстановлении партии и организационной работы.

Мне думается у нас каждый лев.с.р. имеет свой самостоятельный взгляд в большом разнобое со взглядом своего соседа, тоже лев. с.р. У меня с МАЙОРОВЫМ стало много по-разному, но обоим была лень и неохота хоть когда об этом договориться, т.к. вся эта область умственной жизни перестала быть актуальной.

Мы жили всегда будто в общей камере и никогда не имели возможности отдельных личных бесед, и он как-то черкнул мне записку, что у нас намечается как будто бы крупное политическое разложение. Надо было поговорить и объясниться. Так и не собрались до ареста. В Уфе я не помню ни с одним леваком ни одного программно-тактического разговора. А кажется следовало бы. Руководителю-то, центру притяжения, «вождю» и вот, такой срам и стыд, разговоров таких не было. И это при наличии того, что со всеми уфимскими лев. ср., кроме нашей четверки, я познакомилась в Уфе впервые.

Я мало знакома лично с партактивом, т.к. в период открытого существования партии я целиком была поглощена советско-революционной работой, на которую уходили дни и ночи, и парт-представительством у верхушки ВКП(б) (ежедневные встречи с СВЕРДЛОВЫМ в Малом президиуме ВЦИКа в лице трех - меня, СВЕРДЛОВА и АВАНЕСОВА и с ЛЕНИНЫМ, иногда и с другими чекистами), партийной работы я не вела абсолютно. В подполье естественно руководитель сугубо законспирирован. В тюрьмах я всегда сидела изолировано от товарищей, два раза в Кремле и в других местах только с ИЗМАИЛОВИЧ, позднее с МАЙОРОВЫМ и ИЗМАИЛОВИЧ. Тем более значит следовало бы мне с новознакомцами поговорить, прощупать, что они знают и как думают. И вот так этого мне и не понадобилось.

От того, что мы не работали в партийном смысле, разговоры, просто разговоры, чем всегда увлекались пр. с. р. без продвижения в жизнь, что было заведомо известно, казались мне развратным занятием, мучительно меня раздражали, и я подчас груба и невежлива, если кто приставал ко мне. Я называла это онанизмом. И так вслух один раз, как-то отрезала меньшевику в Уфе АШИПЦУ , кот. сейчас сидит в Уфе в тюрьме.

И если действительно была правдой организация Уф. обкома, то ведь непременное категорически императивной предпосылкой этого были бы предварительные обсуждения текущего момента в разрезе противопоставления ему своей программы и тактики. Как же иначе могло быть? Для чего городить обком и борьбу, во имя чего и для кого?

В отношении прочих товарищей, рассыпанных по Союзу, должны были быть сделаны те же попытки к сговоренности по обще-программным политическим вопросам. Такого огрубления, такого примитивизма, как только лозунг «вали большевиков, становись на их место» - не могло быть и не бывает ни у какой самой оголтелой группировки, или партии.

Камков (Кац) Борис Давидович (1885-1938), уро­женец с. Кобылино Сорокского уезда Бессарабс­кой губернии, из семьи врача. Член партии соци­алистов-революционеров с 1904 г., за что преследовался царским правительством. Находился в эмиграции. В1911 г. закончил юридичес­кий факультет Гамбургского университета со званием доктора права.

После Февральской революции вернулся в Рос­сию и в апреле 1917 г. избран в Петроградский Совет. На 1-м Всероссийском съезде Советов избран во ВЦИК. В ноябре 1917 г. избран членом ЦК партии левых эсеров. Депутат Учредительно­го собрания по Петроградскому округу. В июле 1918 г. участвовал в левоэсеровском мя­теже. После ликвидации мятежа скрылся. На Ук­раине участвовал в создании партии левых эсе­ров, а в конце 1918 - начале 1919 г. стоял у истоков ПЛСР Литвы и Белоруссии. Впоследст­вии неоднократно арестовывался органами ВЧК-ОГПУ по обвинению в антисоветской дея­тельности, находился в ссылках. 6 февраля 1937 г. был арестован УНКВД по Се­верному краю как активный участник эсеровской террористической организации и 29 августа 1937 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осужден к расстрелу.

Самохвалов Михаил Давидович (1892-1942),уроженец г. Новозыбкова бывшей Черниговской губернии, член партии социалистов-революцио­неров с 1911 г. Член ЦК партии левых эсеров с1917 г. Арестовывался органами госбезопаснос­ти в 1923, 1930 и 1935 гг., находился в ссылках. В 1936-1937 гг. работал техником-строителем ремонтно-строительной конторы при Остяко-Вогульском окружном исполкоме.

В феврале 1937 г. арестован УНКВД по Омской области по обвинению в террористической дея­тельности и 25 января 1938 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осужден к 10 годам лише­ния свободы. Отбывая наказание, умер в местах заключения 14 июня 1942 г.

Трутовский Владимир Евгеньевич (1889-1937), уроженец г. Краснограда бывшей Полтавской гу­бернии, член партии социалистов-революцио­неров, с 1917 г. член ЦК партии левых эсеров. В декабре 1917 г. вошел в Совет Народных Ко­миссаров, занимал пост народного комиссара по городскому и местному самоуправлению. В марте 1918 г. вышел из состава Совнаркома. В июле 1918 г. принимал участие в левоэсеровс­ком мятеже. После ликвидации мятежа скрылся. 27 ноября 1918 г. Верховным ревтрибуналом при ВЦИК заочно приговорен к 3 годам тюрем­ного заключения. Впоследствии был арестован и по отбытии наказания в апреле 1923 г. выслан в Туркестан. Затем он неоднократно арестовывал­ся органами ОГПУ, находился в ссылках в Орен­бурге, Шадринске Челябинской области, Казах­стане.

7 февраля 1937 г. арестован НКВД Казахстана по обвинению в антисоветской террористической деятельности и 4 октября 1937 г. Военной колле­гией Верховного суда СССР осужден к рас­стрелу.

Аванесов (Мартиросов) Варлам Александрович(1884-1930), уроженец Армении. Член РСДРП с 1903 г., с 1914 г. большевик. Принимал актив­ное участие в революционном движении. После Февральской революции 1917 г. член президиу­ма Моссовета. В дни Октября член Петроград­ского военно-революционного комитета.

С 1917-1919 гг. секретарь и член Президиума ВЦИК, член Всероссийской комиссии по ремонту железнодорожного транспорта, член коллегии Наркомата государственного контроля, предсе­датель Всероссийской комиссии по эвакуации при СТО. В 1919 г. был утвержден заместителем начальника Особого отдела и членом Коллегии ВЧК. В 1920-1924 гг. член Коллегии ВЧК, замес­титель наркома РКП, представитель Президиума ВЦИК и Рабкрина в ВЧК, затем заместитель на­ркома внешней торговли. С 1925 г. член Прези­диума ВСНХ. В 1922- 1927 гг. член ЦИК СССР. Умер в 1930 г.

- 75 -

Для этого должна была быть если не конференция, то хотя бы деятельная живая переписка. Этого ведь не было. Должен был быть обмен нелегальными письмами. Этого тоже не было.

ВИТАЛИН лжет, показывая, что привез мне письмо. Я от КАМКОВА не имела ни одного нелегального письма и к нему ни разу не имела возможности написать. Какие-то книги будто к нам ехали от него, как говорит следствие, они до нас не доезжали. Конечно, книга миф. Надо признаться, что особенно и не искались эти возможности, т. к актуального значения договоренности о переоценке ценностей не имела.

Поездок друг к другу не было.

Единственно ДРАВЕРТ за лето 1936 г.. катаясь на пароходе, встретился в Горьком с ГОЛЬБЕРГОМ и СЕЛИВАНОВОЙ, а в Куйбышеве с ПОДГОРСКИМ . И не в целях организационных, а товарищески личных. Об организации он лжет.

Если этому следствие не верит ведь таких встреч раз два и обчелся, слишком мало для обмена и установки новой программы. Где пахнет какой-либо новой программой, в чьем показании?

Даже МАЙОРОВ, экий стыд, пишет о восстановлении капитализма, если только мне верно показал между закрытыми строчками МИХАЙЛОВ этот абзац. И я бы с ним жила бы в дружбе-любви до последнего дня, если бы он скатился к правым ср. и я бы поддерживала ныне догматическое товарищество со всеми, не размолотив его вдребезги!!

4. Опыт троцкистов, децистов, смирновцев и всех прочих, особенно троцкистов, в целяхборьбы с Соввластью, должен был бы быть чрезвычайно убедительным, прямо определяющим отказ от таких попыток.

Троцкисты имели больше связи с рабочими массами, имеют даже до сих пор. В Уфе, например, арестованы работницы швейной фабрики - троцкистки, несколько десятков железнодорожников-троцкистов и т. д. Троцкисты были партийцами, пользовались всем аппаратом Сов-власти, кабинетами, квартирами, автомобилями, аэропланами, телефонами, бесчисленными командировками и деньгами, всем богатейшим, хорошо слаженным аппаратом государства.

И все же так позорно и жутко провалились и проваливаются. Они имели возможность сговорить общую программу будущих и настоящих действий и распределить силы. У них были возможности свободного продвижения своей тактики в жизнь. И все же ничего не вышло.

Ничего этого не было и нет лев. с.р. и нужно было бы[ть] слишком большими идиотами, чтобы предпринимать в их целиком детерминированном положении какие-либо попытки к борьбе.

5. Основным условием существования какой-либо партии или группировки и ее работы является связь с массами.

Этой связи у осколков партии лев. с.р. не имеется с 1922 года. С 1922 года я считаю партию лев, ср. умершей. В 1923-24 г.г. это уже агония.

И без надежд на воскресенье, ибо рабочие и крестьянские массы сейчас ни на какие лозунги самого обольстительного свойства не поддадутся.

Если они пойдут сейчас воевать с империалистами, то это будет подчинением жесточайшей необходимости, актом самозащиты, вынужденным страшным великим врагом Союза и трудящихся. На инициативные добровольные боевые отступления, борьбу, восстания, наши трудящиеся массы сейчас абсолютно неспособны.

От такой борьбы они слишком устали и если бы даже им было очень плохо, все равно они на нее сейчас не двинулись бы.

Социологические законы, исторические примеры тому доказательства.

Надо залечить старые раны и синяки, восстановиться, нарожать детей, уравновесить жизнь годами, потрясенную будто землетрясением. Массы сейчас очень мудро этим и занимаются. Но имеется другое, гораздо более могущественное к тому основание, чем только что отмеченное, трудящимся Союза нет никакой нужды в агрессивных выступлениях и в борьбе с Соввластью. Они имеют богатые возможности устраивать свою жизнь и улучшить ее, не прибегая к агрессивной борьбе, особенно теперь, после удачно проведенной коллективизации и выхода в свет новой Конституции.

А в связи с определенно растущим из года в год экономическим благосостоянием, трудящимся и подавно не понадобится итти за какими-либо лозунгами какой-либо партии.

6. Допустим на минуту абстрактно, что лев.с.р.. ограничившись лозунгом «вали большевиков, становись на их место», пошли бы на все средства борьбы с Соввластью в целях ее свержения. Они встретили бы в числе своих 40 человек членов против себя 20-30-миллионную армию. Я считаю партактив ВКП и комсомол, Кр. Армию и НКВД и активные слои рабочих и крестьян целиком и полностью вставших бы против них при поддержке большинства остальной массы Союза. Наша молодая государственность в настоящее время обладает такой мощью экономики и такой организованностью защитного аппарата, что попытка качнуть ее, не только свергнуть, а особенно те-

Виталии Симен Самойлович, 1897 г. рождения, член партии эсеров с 1915 г., с 1918 г. член пар­тии левых эсеров.

Неоднократно арестовывался органами ВЧК- ОГПУ-НКВД, содержался в тюрьмах, находился в ссылках. С 1933 по сентябрь 1935 г. отбывал ссылку в Архангельске, после чего был переве­ден в Уфу. На допросе в 4-м отделе ГУГБ НКВД СССР от 10 апреля 1937 г. показал, что он из Ар­хангельска от Камкова в Уфу привез Спиридоно­вой письмо, в котором речь шла якобы об активи­зации левоэсеровской работы.

Драверт Леонид Петрович, 1901 г. рождения, уроженец г. Казани, член партии левых эсеров. В 1925 г. за левоэсеровскую деятельность Осо­бым совещанием при Коллегии ОГПУ осужден на 3 года к заключению в политизолятор, в 1928 г. - к ссылке на 3 года в Казахстан, в 1931 г. - к ссыл­ке на 3 года на Урал, затем в Башкирию.

В 1937 г. работал в Уфе экономистом Башкирс­кой конторы «Заготскот». В Уфе неоднократно встречался с М. А. Спиридоновой. В феврале 1937 г. арестован УНКВД Башкирской АССР по обвинению в антисоветской террористичес­кой деятельности. 17 июня 1937 г. между Дра-вертом и Спиридоновой следствием была ус­троена очная ставка, на которой он показал, что М. А. Спиридонова в Уфе якобы занималась ак­тивной антисоветской деятельностью и, в час­тности, давала установки на организацию Баш­кирского областного комитета партии левых эсеров. М. А. Спиридонова на это в протоколе очной ставки записала: «Я отрицаю эти показа­ния Драверта».

Гольдберг (а не Гольберг) Борис Константино­вич, левый эсер, и его жена, Селиванова Анна Ан­тоновна, 1890 г. рождения, уроженка г. Петрогра­да, левая эсерка, неоднократно арестовывались органами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Отбывали ссылку в Уфе и других местах. В 1936-1937 гг. проживали в г. Горьком, работали на автозаводе.

2 Подгорский Николай (других данных установить не удалось), левый эсер, отбывал ссылку в Уфе, затем проживал в г. Куйбышеве.

- 76 -

ми ничтожными силами, которыми обладают лев. с.р. и всех пр. социалистических партий, была бы только жалка и смешна.

И мне с этой точки зрения непонятна та агрессивность и горячность, с какой защитные органы взялись за ликвидацию остатков социал. партии. Будто слон гоняется за мухой, как комаром.

Мне думается лет через десять, когда забудется кировшина и уляжется вся мнительность и. главное, развернется в жизни Конституция. Вам придется, быть может, сказать себе: напрасно мы столько народа и такого народа уничтожили, могли бы пригодиться и тогда и теперь.

Я говорю уничтожили, т. к. применение 25 или 10 лет изоляции в моих глазах равноценно смертной казни, причем последнюю лично для себя я считаю более гуманной мерой.

Как после 17 лет заключения и 12-ти ссылки опять решетка, замок, оторванность от жизни, солнца, природы и людей, от горячей работы, вечный волчок, грубые и злые надзиратели, ковырянье в заднем проходе и влагалище (что делалось теперь со мной 2 раза в Бутырке), опять эти жуткие долгие бесцельные дни и годы и теперь вовсе без какого-либо оправдания этой муки какой-либо виной или идеей... Нет, проявите на этот раз гуманность и убейте сразу.

7. В данный исторический момент в случае наступления на Союз фашистских империалистов, лев. ср. придерживаются исключительно оборонческой позиции.

На основе этой позиции всякой организационной борьбе против Соввласти места иметься не должно, почему ее и не было.

XIX. Внешние и внутренние причины, приведенные здесь, можно отнести к аргументации формального порядка.

Группировками партия складывает оружие, убедившись в полной безуспешности и несостоятельности своей борьбы.

Собственно, на основании только этих аргументаций группировка могла бы выступить с юридическим оформлением своего разоружения, которое фактически уже установилось с момента физической ликвидации партии, она эти годы засела в тюрьмах, а потом рассыпалась по ссылкам. У меня есть аргумент и по существу он нем, если смогу, скажу в конце.

XX. Мне думается, именно благодаря малочисленности лев. ср. у следствия зародилось подозрение, что за своей малостью они возможно решили объединиться с пр. ср. Опять приходится аргументировать только от психологии и логики. Я заявляю, что с прав, ср. я не объединялась. Показания КОРОТНЕВА ложны. Даже условно допустив, что они не ложны, его разговор со мнойбез всякого дальнейшего обмена мнений и мыслей - пустое дело. А ведь он больше ничего непридумал.

Откуда вылез центр, террор, местный, повстанчество и пр. пр.?? Обо всей этой грозной и новой тактике надо было сговориться. А ни у меня, ни у ГАУП не было ни одного такого письма, не говоря уже о каком-нибудь посланце. Где хоть какой-нибудь документ?

Не объединялась я с прав. ср. не только потому, что они мне этого и не предлагали. В Ташкенте приставал ПЛЕХАНОВ , я его отшила, и это целиком подтвердилось следствием 1930 года, а потому, что я категорически их не приемлю.

Я ни за что бы не сменила большевиков на них, т. к они сюртучники и фрачники, болтуны и трепачи языком, ухитрились из своих рук упустить страну и народ, когда он шел к ним с закрытыми глазами, с потрясающим доверием и с огромной зарядкой творческого энтузиазма.

Что они после того времени стали сильнее и умнее? Оснований предполагать это нет никаких.

Я не верю ни в их творческие силы, ни в их организационные способности. Даже допустив, что каким-нибудь чудом эти перманентные конспираторы и шептуны свалили бы теперешнюю власть, справиться с делом они бы не сумели, да вдобавок еще могли бы открыть дверь войне, стерегущей у Союза каждую щелочку.

Следствие (вся затея этого обвинения росла на моих глазах) утверждает, что в совхозе, куда привозили в 1924 году на 2 недели из Внутренней на отдых пр. ср.-цекистов и где жили мы, у нас и было положено начало блокировскими (Так в тексте).

Там у меня была, собственно, первая встреча с прав. ср. До этого приехав из Читы, по выходе из каторги в 1917 году, я сразу стала раскалывать партию ср., отношения сразу же стали резко враждебными и меня улюлюкали и тюкали здорово. И я их всех ненавидела и не только не разговаривала, но даже и не кланялась с ними, почему никого и не знала из них.

Обмен мнениями у нас был на конференциях, где я и КАМКОВ в Ленинграде отбили у меня большую долю ленингр. пролетариата, даже позднее и в Москве. А в октябре мы стояли по разную сторону баррикад, и между нами была уже пролита кровь.

В совхозе мы встретились уже на ином положении. Говорили и спорили много. Они изряд-

Коротнев Игорь Александрович, 1903 г. рожде­ния, уроженец г. Петербурга. В 1923 г., будучи студентом Ленинградского госуниверситета, во­шел в студенческую группу правых эсеров. 10 мая 1924 г. постановлением Особого совеща­ния при Коллегии ОГПУ осужден на 3 года заклю­чения в концлагерь. В апреле 1927 г. выслан в Нарымский край на 3 года. Из ссылки досрочно освобожден. Постановлением Особого совеща­ния при Коллегии ОГПУ от 3 сентября 1929 г. вы­слан на 3 года в Семипалатинск.

С 1932 г. проживал в Уфе, работал старшим эко­номистом «Башкоопинсоюза», где неоднократно встречался с М. А. Спиридоновой. В феврале 1937 г. арестован УНКВД по Башкирской АССР по обвинению в контрреволюционной террористи­ческой деятельности. 19 мая 1937 г. между Коротневым и Спиридоновой была проведена оч­ная ставка, на которой он показал, что она якобы занималась активной эсеровской деятель­ностью. Спиридонова от всего отказалась и не признала никаких обвинений.

Плеханов Иван Андреевич, правый эсер, в 1929-1930 гг. отбывал ссылку в Ташкенте, а также ссылался в Архангельск и другие места.

- 77 -

но злорадствовали над тем, что мы тоже в мешке. Ни на одном пункте, кроме критики коммунистов, сговориться мы не могли. Они по-прежнему были союзнической ориентацией, по-прежнему у них сжимало горло от волнения при слове Учредит. Собрание, тот же старый меньшевизм, который их погубил, в вопросе о социальн. реформах и т. д.

Так что скоро отстали от обмена, да и жены очень обижались на наши дискуссии, т. к вместо отдыха и лечения в короткие 2 недели был шум и спор до хрипоты и сильного волнения.

Я стала удерживаться сама и оттягивать МАЙОРОВА, и мы были гостеприимными старожилами в отношении каждой новой приезжающей пары. С ГОЦЕМ я подружилась. Он обаятелен как человек, интересный, добрый и мягкий и хороший товарищ. Никакой блокировки не было тогда ни позднее.

2) Меньшевиков я как не признавала раньше, так и не признаю и теперь и ни за какие программы в мире с ними бы не объединилась, т. к. они никакую неспособны осуществить.

Эта прослойка интеллигенции абсолютно революционна, МИХАЙЛОВ доказывает блокировку с м-ками, что л.ср. ДОБРОХОТОВА замужем за м-ком ЦЕДЕРБАУМОМ . Но кроватную блокировку нельзя считать политической, а результатом имеется только хороший мальчик Лева.

3) Отрицая блок с правыми ср., я отрицаю категорически и с негодованием обвинение меня в участии в центре. Он тоже рождался на моих глазах в следственной камере, где я об нем услыхала в первый раз и далеко не в первый день и даже месяц, т. к. он еще находился в реторте.

Как бы я не склонна была из дружеской жалости и не погасшей живой по-прежнему любви к моим близким друзьям и товарищам объяснить и оправдать их, все же я считаю низким падением показания на меня Б. Д. КАМКОВА об участии моем в Центре и еще более низким падением такое же показание И. А. МАЙОРОВА, друга моего любимого и мужа. Есть ли такой центр, дал ли свое согласие на вступление в него КАМКОВ, я не берусь ни утверждать ни отрицать. Склонна думать, что его нет вовсе, и также склонна думать, что КАМКОВ на себя наговаривает, видя, что иного выхода из петли нет. Оба они, и МАЙОРОВ и КАМКОВ, могут быть оппортунистами большой руки. Я тоже могу быть оппортунисткой в интересах дела (мы об этом не разговаривали с Лениным из-за Брестского мира), но в личном поведении отрицаю этот метод категорически.

Если мне политич. физиономия КАМКОВА за 16 лет разлуки недостаточно ясна и я все же до конца не знаю, кто сейчас он, может быть, и вправду объединился с прав, ср., то за МАЙОРОВА я отвечаю на 100 %, ни в каком центре он не участник, также, как и я. Он дал ложное показание.

И как же и как же он должен мучаться, завязая во лжи все дальше и дальше. И зачем это надо?

Отрицая свое участие в центре, естественно отрицаю и террор центр, и местных и пр.

4) Я против террора в отношении большевиков и лев. ср., его никогда против них не практиковали. В истории мы очень виноваты, что прохлопали его затею, но он ведь не был лев. ср., уйдя к анархистам. За его провокацию мы ответили посадкой всей абсолютно партии в тюрьму, п.ч. настоящего подполья организовано тогда в 1919 году не было. С его стороны это в отношении о нашей партии было крупнейшей провокацией и разгромом партии. Ни в одной ни тайной, ни явной резолюции террор против компартии [как] метод борьбы не принимался.

Мне тяжело говорить об этом, т. к всегда боишься, что поймется за подлаживание, но надо сказать - независимо от вашего отношения к нам в /оценки интерпретации н/ поступков (Так в тексте), мы-то вас считаем товарищами по целям, и поэтому террор допускаем только в отношении фашистов.

Это основной момент.

Из соображений формального порядка против террора в советской стране отмечу два.

Первое: в царское время бюрократия была в последнее столетие, да и всегда настолько бездарна и жила, что талантливые правители были редки и народники с террористической тактикой, начиная с народовольцев, именно на этих правителей и метали свои динамитные громы. Мы не признавали террора, который сейчас принят в тактике троцкистов, снимать не персональных работников, а тех, кто на определенных постах, это какой-то безмотивный террор одесских анархистов, который мы осуждали и презирали, они лупили «буржуазию», бросая бомбы в кафе. Потому-то меня и возмущает обвинение меня в покушении на БУЛИШЕВА . Очень посредственная величина и сколько не изменять, я знаю, гораздо крупнее его, к чему же его было бы снимать, раз завтра был бы ему на смену лучший (Так в тексте)?

Поэтому убийство ПЛЕВЕ дало весну политике, съезду, конференции, обнагление радикальной печати и т. д. и сделало дыру в инвентаре их камарильи на несколько лет, пока не отыскался и не наметался СТОЛЫПИН, который и стал душить революцию в 1907 году.

Теперь это было бы бесполезно, т. к. страна полна талантливых работников снизу доверху. Вы наверное знаете лучше меня, как без особенного надрыва на место одного снятого по каким-нибудь примитивным причинам работника вы находите сразу замену и ткань опять оживает, зарастая новой энергией.

Доброхотова Александра Сергеевна, состояла в партии левых эсеров. Вместе со своим мужем Ле­вицким (Цедербаумом) отбывала ссылку в Уфе.

Левицкий (Цедербаум) Владимир Осипович(1883-1938), уроженец г. Петербурга. В конце 90-х г. под влиянием своих братьев Ю. О. Марто­ва и С. О. Ежова включился в социал-демократи­ческое движение. В 1903 г. примкнул к меньше­викам. Неоднократно арестовывался царской охранкой.

В 1917 г. являлся членом Московского комитета меньшевиков, был сторонником участия меньше­виков во Временном правительстве. Член редак­ции газеты «Вперед», «Рабочей газеты». В декабре 1917 - январе 1918 г. содержался в Петропавловской крепости вместе с другими меньшевиками. Осенью 1919 г. вышел из партии. Затем неоднократно подвергался арестам и ссылкам. 22 февраля 1938 г. умер в Уфе во время очередного следствия.

Булашев Зинатулла Гизятович (1894-1938), уро­женец дер. Карашиды Уфимского района Башки­рии. Председатель СНК Башкирской АССР. Де­легат XVII съезда ВКП(б). Осенью 1937 г. арестован УНКВД по Башкирской АССР по обви­нению в контрреволюционной буржуазно-нацио­налистической деятельности. В феврале 1937 г. ряд арестованных в Башкирии левых эсеров на следствии показывали, что «по личному поруче­нию бывшего члена ЦК ПЛСР Спиридоно­вой М. А.» они готовили покушение на Булашева 3. Г.

- 78 -

И второе: Соввласть так жестоко и я бы сказала нерасчетливо к человеческой жизни, расправляется на террор, что нужно иметь много аморализма, чтобы пойти на террор сейчас. При царе пропадал только сам террорист и кто-нибудь случайно влипший. Ни предков, ни потомков не трогали. Товарищи по организации отвечали в порядке статей о кодексе законов и пр., попадаясь на своей работе. А сейчас МИХАЙЛОВ сказал мне, что он посадил моих сестер в Тамбове, когда мой-то террор на воде вилами писан. Я виделась с двумя сестрами один раз по приезде с каторги в 1917 году, а с третьей тоже один раз в 1929 году. Короткие встречи после 12-24 лет отрыва, конечно, близости не создали. Переписывалась я чрезвычайно формально и редко с одной сестрой (ей 70 лет). Не содержала ни одну. Все старухи, все старше меня очень. Одной уже 70 лет. Одна больна раком, и у нее выщелучено операциями четверть мускульной поверхности. Когда я сажусь, ни одна не приезжала ко мне на свидание. Когда меня спросил ЗЕЛИКМАН , хочу ли я отбывать ссылку в Тамбове, я сказала - не хочу. И вот они сейчас должны за меня отвечать. Тем же угрожают МАЙОРОВУ.

За КИРОВА было расстреляно количество людей, опубликованное на двух огромных газетных листах «Известий», за покушение на Ленина было расстреляно чрезвычайниками 15 тыс. человек, мне говорили это коммунисты и чекисты.

Какую же веру в правоту своей тактики и в себя, доходящую до мании величия, надо бы иметь, чтобы решиться за смерть одного, двух ответработников или вождей платить столькими человеческими жизнями. Кто я, чтобы взять на себя [право] распоряжаться жизнью сотен людей, ведь живут-то один раз на свете.

Одного этого момента достаточно, чтобы раз навсегда отказаться от подобного метода, это уже был бы не террор, а подлая авантюра и провокация, как я и расценивала николаевское выступление. То, что их толкало, нам чуждо. Мы никогда не стремились к власти как таковой и ушли от власти из СНК и др. по своей инициативе. А остервенения и озлобления троцкистов тоже не имеем, откуда бы ему?

Когда у нас в 1919-20 г.г. кто-либо поднимал вопрос о терроре, я заявила, что буду рассматривать это как провокацию и по поводу поднимающего этот вопрос немедленно сделаю все оргвыводы. И так и было, человек поднимавший этот вопрос, оказался провокатором. А время было горячее. Вся партия сидела, и с ними сидели мои любимейшие друзья, тюрьма была объявлена заложниками.

XXI. Теперь самое трудное.

1) Когда я вспоминаю, как брезгливо сморщился БАК при одном моем намеке только и как он сказал - «да кто вам поверил бы», я и сейчас не могу начать говорить. Я должна была начать с первой страницы об этом, по 4 дня ломала себя, чтобы хоть кончить этим. Только стоя уже одной ногой по ту сторону жизни заставляю себя говорить.

Я признаю свою вину в том, что не выступала с юридическим оформлением нашего разоружения. То, что я пишу о внешних и внутренних причинах нашей не работы, я имела в своей голове и в 33-м, и в 34 и 32 и 36 годах.

Еще в 30-м году я наносила похоже (Так в тексте) на теперешнее МАЙОРОВУ и КАХОВСКОЙ из Крыма с уехавшей от меня ИЗМАИЛОВИЧ. Коллективизация меня окончательно убедила в необходимости полного сложения рук, не говоря уже об оружии, т. е. борьбе. Уже в 30-м году я стала видеть, что из основных моментов, деливших нас, а именно подмена Соввласти комвластью, как я писала в подпольной газете труда в 20-м году, этот момент уходит в историю, и широкие слои масс входят в правящий аппарат.

Много мне помогли красные командиры, бойцы с Дальнего Востока, лежавшие со мной в тубинституте в Ялте. В этом тубинституте были почти исключительно коммунисты и чекисты. И я получила от них информацию о жизни всего Союза. В своей оторванности от жизни я могла еще в 1925 г. повторять тогда, полгода в Ялте 1930 с III до IX - чрезвычайно двинули меня вперед.

Но в 1930 г. мы были арестованы. Я привезена из Ялты в Москву, мои товарищи из н/четверки в то же время из Ташкента. И, конечно, на следствии я отвечала на все вопросы следователя, о своих настроениях не сказала, И с АНДРЕЕВОЙ в разговорах весьма хороших и по существу, держалась обычного фасона, сказав ей, «что же вы хотите, чтоб мы с крапивой, которой вы нам набили штаны, восседая на ней, торжественно свидетельствовали вам о своей лойяльности, чему вы будете верить, крапиве или нам»?

2) С каждым годом бессмысленность изгойного существования, неоправданность его особенно в отношении БЕЛОСТОЦКИХ и пр., которые ведь ничего, ни в какой период времени несделали вредного Соввласти, ощущалась острее, но всегдашний замок держал крепко.

У нас была традиция и определенный модус поведения. Считалось позором и шкурничеством итти к власти, которая расстреливала наших товарищей, с заявлением своей лойяльности. На-

Зеликман Наум Петрович, 1901 г. рождения, уро­женец г. Новомосковск Днепропетровской об­ласти. В июле 1933 г. назначен полномочным представителем ОГПУ в Башкирии. 15 декабря 1934 г. приказом НКВД СССР назначен началь­ником УНКВД по Башкирской АССР. Майор гос­безопасности. 2 марта 1939 г. Военной колле­гией Верховного суда СССР осужден к расстрелу.

Андреева-Горбунова Александра Азарьевна (1888-1951), уроженка с. Кельчино Сарапульского уезда Вятской губернии, из семьи служителя религиозного культа. Член партии большевиков с 1905 г. За революционную деятельность под­вергалась репрессиям царского правительства. После Октябрьской революции работала в орга­нах народного образования в г. Слободском Вят­ской губернии. С1919 г. в Разведупре РККА. В ок­тябре 1921 г. переведена на работу в ВЧК и назначена на должность помощника начальника Секретного отдела ВЧК. В последующем работа­ла заместителем начальника Секретного отдела ГПУ и помощником начальника этого отдела ОГ­ПУ. В 1937 г. помощник особоуполномоченного НКВД СССР. В 1938 г. уволена на пенсию. 5 де­кабря 1938 г. арестована НКВД СССР по обвине­нию в антисоветской террористической деятель­ности и 4 мая 1939 г. Военной коллегией Верховного суда СССР осуждена к 15 годам ли­шения свободы. Отбывая наказание, умерла 17 июля 1951 г. в Минеральном ИТЛ. В 1957г. ре­абилитирована.

- 79 -

до отметить, что по н/наблюдениям, очень часто именно морально невыдержанные, с большим уклоном к обывательству и к соблюдению своих интересов, товарищи выступали со своими индивидуальными заявлениями. Власть обычно их прощала, выпускала из тюрьмы или ссылки и иногда оказывала, в случае нужды, еще какое-нибудь покровительство. Мы называли это продажей себя за ордер на галоши и квартиру, покрывали презрением имя ушедшего товарища, и он уходил навсегда с нашего поля зрения.

Вот эта традиция-то и определяла наше общение. Они уже стали узки, они уже были нежизненной формой, и в нее уже с болью и трудом, но продолжали загоняться все лев.с.р.

И как же мне-то, главной хранительнице и создателю этих традиций, выступать с обратным. Так и держался фасон.

А фасон этот многое определял и был весьма вреден. Он определял перманентное фрондирование, антисоветские разговоры между собой, определенный оппозиционный тон, как привычный рефлекс при обсуждении вопросов текущего момента, п.ч. если мы совершенно законно забросили вопросы своей программы и тактики, то текущей жизнью, газетными сообщениями интересовались жадно и обмен мнениями по поводу газет являлся основной темой при н/встречах. Политическая сторона жизни страны и вся ее жизнь - составляли и нашу жизнь.

Когда вышел устав с/х отраслей, и колхозы получили свое правовое оформление и земельный кадастр, мне стало совсем невмоготу. Я читала эти уставы и проекты вдоль и поперек, вносила поправки и тосковала, тосковала. А далее никому ни слова.

На службе меня спросил управляющий, почему такая хмурая, я показала ему на газету, и у меня вырвалось «мое, мое это дело».

3) С выходом Конституции у нас на одну минутку был разговор - кабы дали нам выпустить бюллетень, в небольшом количестве экземпляров для обмена мнениями и чтобы на полную распашку все лев. с.р. сказали о своей позиции, отношении к текущему моменту и переоценились было конца. Это и дало бы возможность договориться до самоликвидации, т. к. я убеждена, что огромное большинство н/осколков подтвердило бы то, что я сейчас говорю. Причем я бы в бюллетене высказалась тогда полнее и откровеннее, чем сейчас, не думая, что мои мысли объяснят крапивой, как думаю я сейчас. Но, конечно, мы скоро поняли, что не для нас зеленый сад и словами этой песенки я так и формулировала приходящим к нам товарищам отношение к нам Конституции.

Вы еще продолжаете настолько бояться нас, что лучше изоляторов при новой Конституции места для нас не находите. Разгром, ссылки я объясняю больше всего этой причиной.

4) Останавливало, конечно, очень то, что если бы мы выступали с заявлением о разоружении, нет, я говорю неверно, - «мы», т. к. никогда ведь об этом вслух не говорилось - останавливало меня то, что у вас уже совсем не та постановка при встрече разоружающихся, чем прежде. Вы претерпели столько разочарований и вас так бесстыдно и часто обманывали, что вам трудно было сохранить прежнее доверие и радушие к заявлениям о лойяльности и отношение к заявлениям, как к двурушничеству, у вас стало законно естественным. Для меня это непереносимо было бы.

5) И потом условием разоружения у вас является посадка всех старых товарищей в тюрьму не пришедших с заявлениями. Это мне непонятно. Ведь они также были пассивны, как и я. По-моему это больше вредно, чем полезно. И к этому я определенно была неспособна и организовать со своими товарищами, с которыми могли бы связаться при наличии других товарищей, почему-либо не попавших к нам, и значит сажаемых сочла бы штрекбрехерством.

Значит вы бы сказали, что я не разоружилась, как скажете и сейчас.

6) А между прочим я большой друг Советской власти, чем десятки миллионов лойяльнейших обывателей. И друг страстный и действенный. Хотя и имеющий смелость иметь свое мнение. Я считаю, что вы делаете лучше, чем сделала бы я.

Ваша политика войны и мира приемлется мною полностью (так из всех кого знаю из леваков), промышленную политику я никогда не брала под обстрел своей критики, с коллективизацией согласна полностью. Согласна со всем поступательным темпом и строем, перечислять не стоит.

7) Я не согласна только с тем, что в н/строе осталась смертная казнь. Сейчас государство настолько сильно, что оно может строить Социализм без смертной казни. В законодательстве этой статьи не должно быть. Она может остаться для войны и только. В мирное время наш защитный аппарат имеет мощность, равной которой нет и не было в мире. Разве у ассировавилонян в один их период было так сильно. И совсем теперь не требуется иметь это архибуржуазное средство защиты в своем арсенале. Лучшие умы человечества, страстная работа мысли и сердца целых столетий своим венцом и результатом назвали необходимость уничтожения э/институты. Гонор, гиль-

- 80 -

отина, веревка, пуля, электрич. стул - средневековье. Наша революция 1905 года проходила вся под лозунгом уничтожения института смертной казни, но погибая, как белым крылом покрылось именно этим лозунгом (Так в тексте), сама истекая кровью. Любопытно, что Маганцев , законодатель, мыслитель, крупный юрист, увешенный орденами, учитель двух царей, всю жизнь стоявший за смертную казнь, к концу своей жизни [понял], что смертная казнь вредна социально и политически и от нее надо отказаться.

Существо отрицания смертной казни остается одинаковым при всех условиях при правительствах всех мастей.

Можно и должно убивать в гражданской войне при защите прав революции и трудящихся, но только тогда, когда нет в запасе под рукой других средств защиты революции. Когда же имеются и такие могучие, как у вас, средства защиты, смертная казнь становится вредным институтом, развращающим неисчислимо тех, кто применяет этот институт.

Я всегда думаю о психологии целых тысяч людей - технических исполнителей, палачей, расстрельщиков, о тех, кто провожает на смерть осужденных, о взводе, стреляющем в полутьме ночи в связанного, обезоруженного обезумевшего человека. Нельзя, нельзя этого у нас. У нас яблоневый цвет в стране, у нас наука и движение, искусство, красота, у нас книги и общая учеба и лечение, у нас солнце и воспитание детей, у нас правда и рядом с этим этот огромный угол, где творится жестокое кровавое дело. Я часто в связи с этим вопросом думаю о Сталине, ведь он такой умный мужчина и как будто бы интересуется преображением вещей и сердец!? Как же он не видит, что смертной казни надо положить конец. Вот вы нами, лев. ср., начали эту смертную казнь, нами бы и кончили бы ее, только снизив в размерах до одного человека в лице меня, как неразоружившегося - какой меня называете. Но кончить со смертной казнью надо.

8) И еще я бы скорректировала ваш тюремный режим и вашу пенитенциальную систему. В социалистической стране должно быть иначе. Надо больше гуманности определенно. Самое страшное, что есть в тюремном заключении, - это превращение человека в вещь. Об этом замечательно в своем романе «Воскресенье» сказал Толстой, в тюрьме ни разу не сидевший. Все остальное только приложение. Вы об этом никто не думаете. А обязаны были бы. За эти 9 месяцев я, при всей своей изоляции, все же столького набралась и насмотрелась плохого, что страдаю от зуда высказаться, но кому из вас это было бы интересно.

9) Вина моя за неоформление юридически нашей неборьбы, нашего разоружения усугубляется тем, что при н/разобщенности и разрозненности отдельные лев.с.р. возможно продолжали считать себя обязанными что-то предпринимать и организовывать, тогда как при той или иной публикации этого уже не могло бы быть.

Хочется оправдаться немного тем, что ведь без человеческого инвентаря, без программы и тактики, без взаимной связанности партии не может быть, и ее не было и все это понимали и, главное, я была убеждена, что вы-то знаете это хорошо. Но ведь и для самоликвидации, тем более имеющей только формальное значение, требовалось связаться осколкам, списаться или собраться, что все являлось невозможным. Без этого был бы от нас 4-х только самочинный выпад, coup d’etat (кудэта), с которым могли не посчитаться товарищи, да и вы сочли бы такую ликвидацию недостаточно авторитарной.

XXII. Приезжая в Москву, я очень рассчитывала иметь возможность недолго поговорить с кем-нибудь из верхушки, особенно с тем, кто меня лично знает.

Ввиду видимого отсутствия такой возможности, приходится писать вместо того, чтобы только сказать один раз и без всякого резонанса, т. к. не хотелось бы, чтобы это знали многие и читали. Теперь приходится написать: - Уфимское следствие (МИХАЙЛОВ) предлагало мне, если я «сознаюсь» в центр, терроре и т. д. - дать мне возможность определения нам каждого работника в деле с условием полного согласия с моим распределением, которое создает с моих слов и освобождение ряду лиц. КАРПОВИЧ пошел дальше. В начале августа во второе мое сплошное допросное бдение он предложил мне взять на себя вину всех и он тогда выпустит 40 человек. Я должна была бы только подтвердить, что я являюсь единственным вдохновенцем, инициатором и руководителем и не будь меня, никакого состава преступления не могло бы родиться, все 40 ничего бы не сделали. Я отказалась.

У меня вопрос. Является ли это индивидуальной методикой или общепринятый способ. В обоих случаях это определенно недопустимый способ. Он ведет к азеровщине в полном смысле слова и омрачает перспективы нашего будущего, которое должно все больше отучаться и очищать от темных навыков и наследия прошлого, а не жить ими.

В деле со мной слишком много следов этих темных навыков, и если бы не они, мне не пришлось бы погибать.

Если же теперь хотя немного эта гибель отодвинет в прошлое это темное наследие, то было

- 81 -

бы хорошо. Хорошо было бы добиться от наговаривших на себя обратного сознания в своей лжи в угоду следствию. Чтобы восторжествовала истина. Все, что сказано мной по вопросу предъявленных мне обвинений, - правда, в этом клянусь своей жизнью.

М. СПИРИДОНОВА.

ЦА ФСБ. Д. Н. 13266. Т. 3. М. 1 -132. Оригинал. Машинопись.

Энциклопедичный YouTube

1 / 2

✪ 27-я серия. 1926 год - Женщины и террор (Мария Спиридонова)

✪ М.Ю.Лермонтов-***(Нет,не тебя так пылко я люблю...)

Субтитры

Биография

Нерчинская каторга

В июле 1906 года террористок привезли в Акатуйскую каторжную тюрьму . До конца 1906 года режим в тюрьме был достаточно мягким - заключенным позволялось носить собственную одежду, получать книги и свободно разговаривать во время прогулок. Зимой 1907 поступило распоряжение, что женщины-«политические» должны быть этапированы в Мальцевскую тюрьму, что вызвало возмущение у заключенных, так как путешествие в суровый мороз могло быть крайне опасным для жизни и здоровья. Однако начальник Алгачинской тюрьмы Бородулин (он будет впоследствии убит членом Северного боевого летучего отряда) жёстко потребовал выполнения распоряжения о переводе в отношении больных Спиридоновой и Школьник.

В Мальцевской тюрьме содержались в основном женщины, осужденные за уголовные преступления. Режим содержания заключенных и бытовые условия их жизни были крайне тяжелыми.

1917-1919 годы

После февральской революции освобождена по распоряжению министра юстиции А. Ф. Керенского и 8 марта 1917 года прибыла в Читу , а уже оттуда в мае приехала в Москву , где стала играть одну из главных ролей среди левых эсеров. Войдя в состав Оргбюро левого крыла партии, работала в Петроградской организации, выступала в воинских частях, среди рабочих, призывая к прекращению войны, передаче земли крестьянам, а власти - Советам . Она сотрудничала в газете «Земля и воля », была редактором журнала «Наш путь», входила в состав редколлегии газеты «Знамя труда »; выступая с программными заявлениями. Спиридонова была избрана председателем на Чрезвычайном и II Всероссийском крестьянском съездах, работала в ЦИК и в крестьянской секции ВЦИК .

Спиридонова осознавала необходимость сотрудничества с большевиками. «Как нам ни чужды их грубые шаги, - говорила она на I съезде ПЛСР(и) 21 ноября 1917 г., - но мы с ними в тесном контакте, потому что за ними идет масса, выведенная из состояния застоя». Она считала, что влияние большевиков на массы носит временный характер, поскольку у них «всё дышит ненавистью», и что большевики обанкротятся на второй стадии революции. Такой стадией, по её мнению, станет «социальная революция», которая скоро вспыхнет, но получит шансы на успех лишь в том случае, если превратится в мировую. Октябрьская революция как «политическая» есть лишь начало революции мировой. Советы она характеризовала как «самое полное выражение народной воли».

Вплоть до провозглашения 18 ноября 1917 года левоэсеровским совещанием себя Первым съездом ПЛСР Спиридонова питала надежду на завоевание левыми большинства в ПСР. В то время Спиридонова выполняла важнейшую для левых эсеров задачу по завоеванию на их сторону крестьянского большинства на чрезвычайном и II Всероссийском съездах крестьянских депутатов. «Нам необходимо как молодой партии, - говорила она I съезду ПЛСР, - завоевать крестьянство». Ставка на Спиридонову была сделана левоэсеровским ЦК не случайно. К ореолу великомученицы она к тому времени сумела прибавить, во многом благодаря популизму, известность эмоционального оратора, публициста и политического деятеля, отстаивающего крестьянские интересы. Джон Рид называл её в тот момент «самой популярной и влиятельной женщиной в России».

4 января 1918 года была выдвинута большевистской фракцией на место Председателя Учредительного Собрания. При голосовании получила 160 голосов. Виктор Чернов получил 260 голосов и был выбран Председателем Учредительного Собрания. В январе 1918 года призвала III Всероссийский съезд Советов принять Закон о социализации земли. В феврале - марте 1918 года Спиридонова была членом Комитета революционной обороны Петрограда .

Спиридонова поддерживала усилия российской делегации по заключению мира с Германией, полагая, что это пойдет на пользу мировой революции: «После поступков правительств Англии и Франции заключение сепаратного мира будет тем толчком, который заставит массы прозреть». В докладе 19 апреля 1918 г. на II съезде ПЛСР Спиридонова призвала левых эсеров разделить ответственность за Брестский мир с большевиками: «Мир подписан не нами и не большевиками: он был подписан нуждой, голодом, нежеланием народа воевать. И кто из нас скажет, что партия левых эсеров, представляя она одну власть, поступила бы иначе, чем партия большевиков?»

В период апреля-июня 1918 г. Спиридонова круто изменила свою политическую позицию. От сотрудничества с большевиками, она, одна из немногих резко осуждавшая выход левых эсеров из СНК, перешла в лагерь политических противников большевиков. По её собственным словам, она была после выхода левых эсеров из Советского правительства единственным связующим звеном с большевиками и ушла от них «позже других». В это же время резко изменилось отношение Спиридоновой к Брестскому миру. Вскоре за этим последовало восстание левых эсеров против большевиков.

В 1923 году неудачно пыталась бежать за границу и была осуждена на 3 года ссылки, содержалась в подмосковном совхозе ОГПУ «Воронцово» . Затем находилась в ссылке в Самарканде (1925-1928) и Ташкенте (1928-1930).

В 1931 году снова осуждена на 3 года ссылки. Этот срок, продлённый затем на 5 лет, отбывала в Уфе . Вышла замуж за И. А. Майорова . В Уфе жила «коммуной» с мужем, пасынком, свекром и двумя своими подругами - Ириной Каховской и Александрой Измайлович. Работала в Башкирской конторе Госбанка .

11 сентября 1941 года решением военной коллегии ВС СССР по постановлению ГКО по личному приказу Л. П. Берии и И. В. Сталина без суда и следствия расстреляна сотрудниками НКВД в Медведевском лесу под Орлом вместе с другими 153 политическими заключёнными Орловской тюрьмы (среди них был её муж Илья Майоров , подруга Александра Измайлович , с которой вместе отбывали каторгу, а также некоторые видные деятели партии эсеров).

Реабилитирована частично в 1988, полностью в 1992 году.

Идеи

«Своим циничным отношением к власти советов, своими белогвардейскими разгонами съездов и советов и безнаказанным произволом назначенцев-большевиков вы поставили себя в лагерь мятежников против советской власти, единственных по силе в России.

Власть советов - это при всей своей хаотичности большая и лучшая выборность, чем вся Учредилка, Думы и Земства. Власть советов - аппарат самоуправления трудящихся масс, чутко отражающий их волю, настроения и нужды.

И когда каждая фабрика, каждый завод и село имели право через перевыборы своего советского делегата влиять на работу государственного аппарата и защищать себя в общем и частном смысле, то это действительно было самоуправлением.

Всякий произвол и насилие, всякие грехи, естественные при первых попытках массы управлять и управляться, легко излечимы, так как принцип неограниченной никаким временем выборности и власти населения над своим избранником даст возможность исправить своего делегата радикально, заменив его честнейшим и лучшим, известным по всему селу и заводу.

И когда трудовой народ колотит советского своего делегата за обман и воровство, так этому делегату и надо, хотя бы он был и большевик, и то, что в защиту таких негодяев вы посылаете на деревню артиллерию, руководясь буржуазным понятием об авторитете власти, доказывает, что вы или не понимаете принципа власти трудящихся, или не признаете его.

И когда мужик разгоняет или убивает насильников-назначенцев - это-то и есть красный террор, народная самозащита от нарушения их прав, от гнета и насилия.

И если масса данного села или фабрики посылает правого социалиста, пусть посылает это её право, а наша беда, что мы не сумели заслужить её доверия.

Для того, чтобы советская власть была барометрична, чутка и спаяна с народом, нужна беспредельная свобода выборов, игра стихий народных, и тогда-то и родится творчество, новая жизнь, новое устроение и борьба.

И только тогда массы будут чувствовать, что все происходящее - их дело, а не чужое.

Что она сама [масса] творец своей судьбы, а не кто-то её опекает и благотворит, и адвокатит за неё, как в Учредилке и других парламентарных учреждениях, и только тогда она будет способна к безграничному подвигу.

Поэтому мы боролись с вами, когда вы выгоняли правых социалистов из советов и ЦИК.

Советы не только боевая политико-экономическая организация трудящихся, она и определенная платформа.

Платформа уничтожения всех основ буржуазно-крепостнического строя, и если бы правые делегаты пытались его сохранить или защищать в советах, сама природа данной организации сломила бы их, или народ выбросил бы их сам, а не ваши чрезвычайки, как предателей его интересов.

Программа октябрьской революции, как она схематически наметилась в сознании трудящихся, жива в их душах до сих пор, и масса не изменяет себе, а ей изменяют.

Неуважение к избранию трудящимися своих делегатов и советских работников, обнаруживаемое грубейшим пулеметным произволом, который был и до июльской реакции, когда вы уже часто репетировали разгоны съездов советов, видя наше усиление, - даст богатые плоды правым партиям.

», 1967-1969 гг.) Спиридонову сыграла Людмила Возиян.

Безбережьев С. В. Мария Александровна Спиридонова // Вопросы истории. - 1990. - № 9. - С. 65-81.

«Она могла умереть…»: (М. А. Спиридонова в тюремной психиатрической больнице) / Публ. подгот. В. В. Крылов, Т. Ф. Павлова // Кентавр. - 1994. - № 1. - С.49-60.

Лавров В. М. Мария Спиридонова: террористка и жертва террора: Повествование в документах. - М.: Прогресс-Академия, 1995. - 288 с.

Рид Дж. 10 дней, которые потрясли мир. - М., 1957. - С. 247.

Владимирова В. Левые эсеры в 1917-1918 гг. // Пролетарская революция. - 1927. - № 1. - С. 112.

Протоколы I съезда ПЛСР. - М., 1918. - C. 34-35.

Ю. Фельштинский, С. Юшенков. Открытое письмо Марии Спиридоновой ЦК партии большевиков.

История знает множество женщин, отдавших жизнь за идеалы свободы и справедливости. Эсерка Мария Спиридонова занимает в этом списке особое место. Ей было отпущено прожить на этом свете 57 лет. Из них 32 года она провела в заключении.

Спиридонова боролась всю жизнь: вначале против самодержавия, потом — против буржуазии и тех, кто спускал революцию на тормозах, а затем — против политического деспотизма и чиновничьего произвола бывших союзников — большевиков.

В судьбе Марии Спиридоновой, как в капле родниковой воды, отразилась русская революция со всеми её надеждами, победами, разочарованиями и поражениями. Однако Спиридонова никогда не отрекалась от революции. Она стойко вынесла все мучения. И умерла она, веря в будущее революционного народного социализма. Точнее — погибла. С чекистской пулей в затылке.

Начало пути

Спиридонова Мария Александровна (16 октября 1884, Тамбов — 11 сентября 1941, Медведевский Лес, близ Орла). Из дворян. Родилась в семье коллежского советника. В Тамбовской гимназии в 6-м классе включилась в работу местной эсеровской организации. В 1902-м ушла из 8-го класса гимназии (по другой версии, была исключена за политическую неблагонадежность). Работала конторщицей в губернском дворянском собрании. С 1905 года — активистка боевой дружины Партии социалистов-революционеров (ПСР). Впервые арестована за участие в демонстрации в 1905-м, наказания не понесла.

16 января 1906 года по решению Тамбовского комитета эсеров совершила террористический акт — смертельно советника Тамбовского губернского правления Гавриила Луженовского — создателя в Тамбовской губернии отделения национально-монархической организации «Союз русских людей» и усмирителя крестьянский волнений в Тамбовской губернии. Спиридонова выслеживала Луженовского на станциях и поездах несколько дней, пока не предоставился случай убить его. Она выпустила в него, в этого полного человека, пять пуль. Что было потом, точно неизвестно. По одной из версий, у 22-летней Спиридоновой случился нервный срыв, и она бегала по железнодорожной платформе, крича: «Я убила его!» По другой версии, она попыталась застрелиться, но но не успела: подбежавший казак оглушил её ударом приклада.

В полицейском участке жандармы, раздев Марию донага, жестоко избивали её, а потом истязали, туша о её грудь окурки, затем в вагоне, по пути в Тамбов, изнасиловали… Врач, осматривавший Спиридонову в тюрьме, засвидетельствовал многочисленные повреждения — следы изнасилования.

Дело Спиридоновой получило международную огласку и имело заметный общественный резонанс. 12 марта 1906 выездная сессия Московского военного окружного суда приговорила Спиридонову к смертной казни через повешение, но затем приговор был заменён бессрочной каторгой, которую она отбывала в Нерчинских острогах. Длительное время Спиридонова, как и другие заключённые социалистки, провела в Мальцевской тюрьме, где содержали уголовных преступниц.

Против торможения революции

3 марта 1917 года была освобождена по распоряжению Александра Фёдоровича Керенского , который в первом составе Временного правительства был министром юстиции. С именем Спиридоновой связано создание в Чите эсеровского комитета, стоявшего на позициях интернационализма и максимализма. До середины мая Спиридонова принимала участие в работе Читинского Совета Рабочих и солдатских депутатов. 13 мая после речи Спиридоновой исполком Читинского Совета принял решение о ликвидации Нерчинской каторги.

31 мая Мария Александровна прибыла в Москву в качестве делегата от Забайкальской области на 3-й съезд ПСР, на котором её избрали в почётный президиум. Тогда же она вошла в Северный комитет партии, в котором преобладали сторонники углубления революции. Кандидатура Спиридоновой выдвигалась при выборах в ЦК ПСР, но необходимого количества голосов не набрала.

На 3-м съезде ПСР чётко обозначился раскол этой партии на левое и правое крылья. Правое крыло представлял, в частности, Николай Авксентьев , который «При таких методах действия, при такой тактике, какую рекомендуют социал-демократы-большевики, которые говорят о захвате власти Советом, мы стоим перед опасностью того максимализма, той поспешности революционного созидания, которые рискуют изолировать революционную демократию, рискуют отбросить те слои, которые идут вместе с ней, и пробудить контрреволюционное чувство… Когда завоёванная революция недостаточно закреплена, рискованно создавать ту пропасть между отдельными силами, в которой может погибнуть и смысл русской революции», — объяснял он.

Однако Спиридонова в ходе партийного съезда Спиридонова присоединилась к левому крылу ПСР и вошла в состав его Оргбюро. Затем она участвовала в работе 1-го Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов. Её избрали в Исполком Всероссийского Совета крестьянских депутатов от 12-й армии.

В июне Спиридонова включилась в деятельность петроградской организации эсеров и начала сотрудничать в органе Северного комитета — газете «Земля и Воля». 4 июля, по свидетельству большевика Фёдора Раскольникова, Спиридонова приветствовала кронштадтских моряков, прибывших в Петроград для участия в вооруженной демонстрации (см.: Раскольников Ф. Ф. Кронштадт и Питер в 1917 году. 2 ИЗД., М, 1990, с. 132). В августе 7-й Совет партии включил Спиридонову в список обязательных кандидатов от ПСР на выборах в Учредительное Собрание. В августе-сентябре Спиридонова участвовала в работах губернских съездов и конференций ПСР. 16 августа на Петроградском губернском съезде выступила с речью «О современном моменте».

С августа под её редакцией начал выходить журнал «Наш Путь», в первом номере которого была опубликована её программная статья «О задачах революции» , ставшая своего рода «руководством к действию» для левого крыла ПСР:

«Революционный социализм — это мерка, которой должны быть отмечены все акты Партии Социалистов-Революционеров… — писала Спиридонова. — С этой точки зрения наша программа не может изменяться и не должна приспособляться к условиям места и времени, наоборот, до неё должна быть поднята всякая действительность… В настоящее время утверждать действенно теоретически и практически, что наша революция буржуазная, сотрудничать с буржуазией в области и политической и экономической — это значит укреплять окончательно расшатавшийся буржуазный строй, это значит помогать ему продержаться годы, десятки годов на сгорбленных плечах трудящегося класса…

Партия Социалистов-Революционеров идёт во главе социальной революции, её программа в своём осуществлении взрывает один из прочнейших устоев современного строя (землевладение), нарушает один из священнейших принципов буржуазного строя — частную собственность… И вот… Партия Социалистов-Революционеров, под давлением заполнивших правое крыло партии обывательских, ничего общего с социализмом не имеющих элементов, отклоняется всё дальше от своего единственно верного пути — тесной неразрывной связи и единения с народом… она включает в свою тактику меры и принципы, не только не освящаемые общими принципами нашей программы, но резко противоречащие им, посягающие на их логическую и моральную целостность».

С одной стороны, Спиридонова была права, критикуя руководство партии за то, что сразу после Февраля оно открыло её двери всем желающим, отчего партия разбухла, насчитывая более миллиона членов, и далеко не все из них хотели продолжения и углубления революции; с другой стороны, Спиридонова ударилась в морализм и идеализм, призывая поднимать действительность до уровня партийной программы — а сама действительность была далека от принципов программы ПСР. В этом смысле правда была на стороне Авксентьева, а не Спиридоновой.

В этой же статье Спиридонова, оценив политику Временного правительства, определяла дальнейшие шаги ПСР: «Политика официальных правящих кругов бесконечно далеко отошла от политики народной, как извне, так и внутри, и Партии Социалистов-Революционеров нечего там делать… Но на всех скорбных путях русской и мировой жизни наше место… должно определяться в свете нашей Идеи, в духе нашей программы — всегда под знаменем социализма, всегда революционным методом, всегда через народ, с народом и для народа».

Вместе с большевиками

«Революционный социализм - это мерка, которой должны быть отмечены все акты Партии Социалистов-Революционеров…» - доказывала Мария Спиридонова.

Во время корниловского выступления Спиридонова пыталась наладить связь с ЦК РСДРП (б), резко критиковала политику ЦК ПСР, публично заявляя, что спасением революции является переход власти к рабочим и крестьянам. В этот период Спиридонова выступала с резкими нападками на политику Временного правительства и Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов. По словам члена Исполкома Георгия Константиновича Покровского , она публично заявляла: «Если крестьянам не передают помещичью землю, то только благодаря продажному президиуму, вошедшему в стачку с продажным Керенским и буржуазией» (см. : Год русской революции (1917-1918 гг.). Сб. ст. М. 1918. с. 431). Так же решительно протестовала она против введения смертной казни. 10 сентября Спиридонова была избрана в петроградский горком ПСР, вошла в редколлегию его органа газеты «Знамя Труда». 15 сентября она была избрана делегатом Петроградского Совета.

В качестве делегата от Исполкома Всероссийского Совета крестьянских депутатов Спиридонова участвовала в работе Демократического совещания; на нём 18 сентября в своей речи осудила коалицию с кадетами ; по вопросу о власти заявила: «Долой коалицию, и да здравствует власть народа и революции!» (см.: Безбережьев С. В., М. А Спиридонова / в кн: Россия на рубеже веков. Исторические портреты. М. 1991. с. 342). Как представитель Совета крестьняских депутатов Мария Александровна вошла во Временный Совет Российской Республики (Предпарламент), а также избрана гласным Петроградской городской думы.

Спиридонова настойчиво добивалась созыва 2-го Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, участвовала в борьбе за власть Советов, но при этом не во всём соглашалась с большевиками. По свидетельству Надежды Крупской , за «пару часов до открытия съезда В [ладимир] И [льич]. Ленин встречался со Спиридоновой и другими представителями левых эсеров и пытался убедить их войти в правительство, однако желаемого результата не достиг (см.: Крупская Н.К. Воспоминания о В.И. Ленине. М. 1957. с. 319). Левые эсеры вошли в советское правительство, но немного позже.

2-й Съезд Советов избрал Спиридонову в Президиум. После того как ЦК ПСР исключил оставшуюся на съезде левую оппозицию из партии, Спиридонова выступила за созыв Всероссийского съезда левых эсеров. 28 октября стала одним из членов Временного Центрального Оргбюро левых эсеров, а 6 ноября была избрана членом Президиума ВЦИК: в дальнейшем избиралась членом Президиума ВЦИК 3-4-го созывов. 11 ноября Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов (11-25 ноября) избрал Спиридонову своим председателем.

Выступая 15 ноября на совместном заседании ВЦИК Петроградского Совета и Чрезвычайного Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, Спиридонова сказала:

«Пусть знает русский крестьянин, что, не связав себя с русским рабочим, не связав себя с рабочим и крестьянином Франции, Англии, Австралии и Германии и всех остальных стран мира, он не добьётся не только свободы и равенства, но даже того клочка земли, который так жизненно ему необходим».

Спиридонова призвала также к единению левых сил: «Пусть единая революционная демократия выступает единым фронтом. Оставим наши споры… Да здравствует братский союз рабочих, солдат и крестьян!» (см.: Протоколы заседаний ВЦИК Советов рабочих, солд., крестьянских и казачьих дел. II созыв. М. 1918. с. 65-66).

На пленуме ВЦИК 17 ноября Спиридонова сделала заявление, что фракция левых эсеров считает «нецелесообразным и грубо ошибочным политическим шагом» декрет большевистского СНК о роспуске Петроградской городской думы. В то же время она подчеркнула «неизбежность» для левых эсеров принять участие в «создании ответственной перед Центральным Исполнительным комитетом власти и в самих органах этой власти» (там же. с. 71)

19 ноября открылся Всероссийский съезд левых эсеров, избравший Спиридонову своим почётным председателем. В речи на съезде 21 ноября она резко критиковала руководство ПСР за отрыв от старой партийной программы и заявила, что в эту партию входят лица, «чуждые социализму». Обращаясь к съезду, она говорила: «Нам необходимо как молодой партии завоевать крестьянство». Противопоставив «советскую» демократию «буржуазной», Спиридонова утверждала: «Путём парламентской борьбы мы не можем прийти к социализму» (см.: Протоколы 1-го съезда Партии левых социалистов-революционеров (интернационалистов); М. 1918. с. 34-351).

Спиридонова вошла в ЦК ПЛСР. 26 ноября открылся 2-й Всероссийский съезд Советов крестьянских депутатов, расколовшийся затем на две части и избравший два альтернативных исполкома: во главе «левого» была Спиридонова, а во главе «правого» — , идеолог ПСР. 13 декабря Спиридонова была избрана почётным председателем Петроградского Совета. Почетным председателем её избрал и Всероссийский съезд железнодорожников; выступив на нём 14 декабря с речью, она признала «социалистический характер» Октябрьской революции (см.: Безбережьев С.В. указ. соч. в кн; Россия на рубеже веков. с. 344).

Как член Учредительного Собрания (от Владимирского избирательного округа) Спиридонова 5 января 1918 былана его открытии. Кандидатуру Спиридоновой выдвинули в председатели Учредительного Собрания фракции левых эсеров и большевиков. Спиридонова (153 голоса) проиграла выборы Чернову (244 голоса). Вместе с другими левыми эсерами она покинула Учредительное Собрание. Выступая 6 января в Тенишевском училище, она «объяснила необходимость роспуска Учредительного Собрания, говорила о роли Советов… и призывала товарищей рабочих и работниц теснее сплотиться вокруг знамени Советской власти» (см.: «Революционная Работница». 1918. N 1. с. 16).

7 января Спиридонова участвовала в работе 1-го Всероссийского съезда профсоюзов, также избравшего её в почётные председатели, и выступила на нем с речью. 10-12 января прошли совместные заседания ЦК РСДРП (б) и ЦК ПЛСР, обсуждавшие вопросы дальнейшей тактики. По свидетельству Спиридоновой, «долгие часы, несколько дней проходило у нас в закулисных заседаниях, в бесконечных спорах с большевиками для отвоевания того или иного пункта нашей программы» [см.: Разгон А.И. Правительств, блок большевиков и левых эсеров (окт. 1917 — янв. 1918), Ист. записки. т. 117. М. 1989. с. 144).

13 января Спиридонова участвовала в открытии 3-го Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов и вечером того же дня выступила на объединенном заседании съездов Советов крестьянских депутатов и рабочих и солдатских депутатов. В своей речи она сказала:

«Чрезвычайно важно собрать все силы революционной России, чтобы из них создать единое революционное целое, сплошной ком единой социальной энергии и продолжать борьбу, без всякой пощады и без всяких колебаний, отметая всё, что будет встречаться на пути нашей борьбы, которая должна привести нас в светлое царство социализма».

Противопоставив советскую форму организации Учредительному Собранию, она заявила о необходимости утвердить Советы «Трудовым Учредительным Собранием, которому должны принадлежать во всей полноте все исполнительные, и законодательные функции, все решения которого должны почитаться для всех одинаково обязательным и незыблемым законом» (см.: 3-й Всерос. съезд Советов РСКД. Пг. 1918. с. 45-46).

Она также призвала съезд принять закон о социализации земли. Съезд на заседании 18 января без прений утвердил первый раздел закона и принял за основу остальные разделы. 27 января объединенный ВЦИК утвердил закон в целом. В числе других советских руководителей его подписала и Спиридонова. Её перу принадлежит предисловие к тексту «Основного закона», опубликованному в 1918 году издательством левых эсеров «Революционный социализм». По завершении работы 3-го съезда Советов Спиридонова возглавила Исполком крестьянской секции ВЦИК, которая взяла на себя многие функции упразднённого Исполкома Совета крестьянских депутатов.

В статье «Письма в деревню» Спиридонова изложила левоэсеровские взгляды на крестьянство: «…Крестьянство за короткое время революционизировалось настолько, что без прений и колебаний Крестьянский Съезд пошёл в Таврический дворец, чтобы поддержать и одобрить Советскую власть так же искренне и с силой, как представители воинства и пролетариата»; «Третий Крестьянский Съезд был уже новым этапом на Пути тернистого и великого исторического прохождения крестьян к социализму»: «Крестьянство — не только материал для истории, не только пережиток известного строя, подлежащий глубочайшей социологической трансформации, и даже уничтожению, но класс будущего, жизнеспособный и устойчивый исторически, класс, несущий миру и новый строй и новую правду» («Наш Путь». 1918. № 1. С. 16-17).

С её точки зрения, «в настоящее время главнейшим социальным фактом нашей революции является земля и земельный вопрос, и движущей силой нашей социальной революции является крестьянство».

В конце февраля Спиридонова участвовала в ряде заседаний ВЦИК, ЦК ПЛСР, а также объединённых заседаний последнего с ЦК РСДРП(б) по вопросу о подписании Брестского мира . Её позиция в этом вопросе совпадала с точкой зрения той части большевистского ЦК, которая поддерживала Ленина (см.: Безбережьев С.В. Указ. соч., в кн.: Россия на рубеже веков.… с. 346).

Спиридонова активно участвовала в подготовке 2-го съезда ПЛСР, входя в комиссии по его организации и открытию. 17 апреля 1918 года съезд избрал Спиридонову в президиум. 19 апреля она выступила на нём с докладом по текущему моменту. Полемизируя с другим докладчиком, Борисом Камковым , Спиридонова призвала левых эсеров разделить с большевиками ответственность за Брестский мир :

«Мир был подписан не нами и не большевиками: он был подписан нуждой, голодом, нежеланием всего народа — измученного, усталого — воевать. И кто из нас скажет, что ПЛСР, представляй она одна власть, поступила бы иначе, чем поступила партия большевиков?» (см.: «Знамя Труда». 1918. 19 апр.).

«Главнейшей задачей текущего дня» было, по её мнению, «реальное воплощение в жизнь закона о социализации земли, а воплощение это, как показала практика, невозможно без участия в аппарате власти» (там же). Ввиду этого Спиридонова принципиально осуждала левых эсеров за выход из центрального правительства: «Как партия классовая, народная, ПЛСР не имеет права строить политику на основании личных переживаний, и в эпоху социальной революции играть в политическую игру. Уходом от власти левые с-р. предали крестьянство» (там же). Однако позиция Спиридоновой не получила поддержки большинства. Выдвинутая в ЦК, она взяла самоотвод, но он не был удовлетворен.

Отстаивая идеалы

Среди членов ЦК ПЛСР Спиридонова дольше других выступала за политический союз с большевиками. Но в период с мая по июль 1918 в своих публичных выступлениях Спиридонова решительно осудила внешнюю и внутреннюю политику Совета народных комиссаров (СНК), критиковала аграрную политику большевиков, говоря, что социализация земли подменяется национализацией.

Вместе с Камковым Спиридонова вела переговоры с членами исполкома «Революционной интернационально-социалистической организации иностранных рабочих и крестьян» по вопросу об организации антинемецкого выступления на Украине. 24 июня она председательствовала на заседании ЦК ПЛСР, принявшего решение «в интересах русской и международной революции положить конец т.н. передышке»; «В этих целях — организовать ряд террористических актов в отношении виднейших представителей германского империализма» (см.: «Красная книга ВЧК». т. 1, 2 изд. М. 1989, с. 185).

Для проведения этого плана ЦК ПЛСР выделил Бюро, в которое вошли Лазарь Голубовский, Илья Майоров и Спиридонова. В протоколе заседания, подписанном Спиридоновой, оговаривалось: «Мы рассматриваем свои действия как борьбу против настоящей политики Совета Народных Комиссаров и ни в коем случае как борьбу против большевиков» (там же. с. 186).

Состоявшийся 28 июня 1918 года 3-й съезд ПЛСР предоставил ЦК свободу действий. Спиридонова высказалась на съезде за то, чтобы ПЛСР стала правящей партией. 4 июля при открытии 5-го Всероссийского съезда Советов Спиридонова была избрана в его Президиум. 5 июля она выступила на съезде с отчётным докладом о работе Крестьянской секции, в котором поставила под сомнение дальнейшее её существование:

«Сначала мы работали рука об руку с большевиками, часто делая уступки в партийных вопросах, …чтобы не было разногласий. Но по вопросу о Брестском договоре произошло разногласие… и с этого времени начинаются совершенно другие условия работы… Нашей секции не давали проводить её проектов. Ей старались устроить всякие препятствия… Я считаю… что уже на этом Съезде Советов пройдёт вопрос об уничтожении Крестьянской секции…» (см.: 5-й Всерос. съезд Советов рабочих, крест., солд. и казачьих депутатов. Стенографич. отчёт. М. 1918. с. 53-54).

Также резко Спиридонова критиковала продовольственную политику большевиков, а о комбедах прямо заявила: «Мы будем бороться на местах, и комитеты деревенской бедноты места себе иметь не будут» (там же. с. 59). Она подвергла критике и другие мероприятия СНК, особенно декрет о смертной казни.

В событиях 6-7 июля Спиридонова проявила максимальную активность. Вечером 6 июля при её непосредственном участии в штабе отряда ВЧК команда эсера-чекиста Дмитрия Попова арестовала Феликса Дзержинского. Затем Спиридонова вместе с Голубовским отправилась на съезд Советов для оглашения декларации ЦК ПЛСР об убийстве Вильгельма Мирбаха. В Большом театре под руководством Спиридоновой проходили совещания фракции левых эсеров. Тем временем верные большевикам части латышских стрелков подавили восстание левых эсеров в Москве.

В ночь с 7 на 8 июля Спиридонова была арестована и препровождена на гауптвахту в Кремль. На допросе в следственной комиссии при ВЦИК 10 июля она взяла вину за выступление левых эсеров на себя и показала: «Я организовала дело убийства Мирбаха с начала до конца. Блюмкин (Яков Блюмкин — чекист, на момент восстания левых эсеров — левый эсер — прим. SN) действовал по поручению моему» (см.: «Красная книга ВЧК». с. 268-69).

Жертва произвола

27 ноября Верховный революционный трибунал при ВЦИК приговорил Спиридонову к 1 году тюрьмы, «принимая во внимание особые заслуги перед революцией». 29 ноября Президиум ВЦИК амнистировал её, она была освобождена из-под стражи.

В декабре 1918 года — феврале 1919 года Спиридонова включилась в политическую деятельность. Участвовала в работе 2-го Совета ПЛСР, редактировала партийный журнал «Знамя». Одна на свободе она пробыла недолго. В РСФСР царствовал красный террор. И 18 февраля 1919-го Спиридонова была вновь арестована и приговорена Московским революционным трибуналом к изоляции от общественной и политической деятельности сроком на 8 месяцев. 2 апреля ей удалось бежать из-под стражи. Перейдя на нелегальное положение, вернулась к партийной работе и возглавила меньшинство ЦК, выступавшее за активное противодействие политике РКП (б).

В октябре 1920-го Спиридонова была задержана чекистами, некоторое время провела в лазарете ВЧК и в тюремной психиатрической лечебнице. С сентябре 1921-го жила в изоляции и под контролем ВЧК в подмосковной Малаховке. С 1925 года находилась в ссылке (Самарканд, затем Уфа). В ссылке вышла замуж за Майорова, работала экономистом-плановиком и на другой хозяйской работе. В 1937-м вновь арестована органами НКВД .

7 января 1938-го Военная коллегия Верховная суда СССР приговорила её к 25 годам тюремного заключения. Отбывала срок в Ярославской и Орловской тюрьмах. 11 сентября 1941 года, когда немцы наступали на Москву, по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР Спиридонову расстреляли . В 1990-м она реабилитирована по делу 1941-го, в 1992-го по делам 1918-го, 1923-го, 1924-го, 1937-го. Из 57 лет жизни Спиридонова провела на свободе всего 25 лет.

Текст подготовлен редакцией Sensus Novus. Использованы материалы статьи Ярослава Леонтьева в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993 год.

Литература:

Письмо ЦК партии большевиков, Петроград. 1818;

Из воспоминаний о Нерчинсхой каторге, М, 1926.

Владимиров В. Левые эсеры в 1817-1818 гг. «Пролет. революция». 1927. N 4;

Steinberg I.Z. M. Spirelonova. London.1935;

Гусев К. Д. Эсеровская богородица. M. 1992;

Безбережьев С. В. Мария Александровна Спиридонова // Россия на рубеже веков: Исторические портреты. М. 1991.

СПИРИДОНОВА, МАРИЯ АЛЕКСАНДРОВНА (1884–1941) – русская политическая деятельница начала 20 в., одна из лидеров партии левых эсеров.

Рожденная 16 октября 1884 в Тамбове в дворянской семье дочь коллежского советника, Спиридонова уже в гимназии включилась в работу тамбовской эсеровской организации. В 1902 уйдя из 8-го класса (возможно, исключенная за политическую неблагонадежность), работала конторщицей в губернском дворянском собрании. С 1905 член боевой дружины; тогда же была в первый раз арестована за участие в антиправительственной демонстрации.

16 января 1906 по решению Тамбовского комитета эсеров совершила террористический акт, смертельно ранив жандармского полковника, начальника охранного отряда Г.Н.Луженовского, усмирителя крестьянских волнений в Тамбовской губернии. В полицейском участке она была раздета донага, подверглась истязаниям и затем в вагоне по пути в Тамбов надругательствам офицеров. Дело Спиридоновой получило общественный резонанс и международную огласку. 12 марта 1906 московский военно-окружной суд приговорил ее к смертной казни через повешение, замененной бессрочной каторгой; она отбывала ее в Акатуе и Нерчинске. После Февральской революции 1917 освобождена по распоряжению министра юстиции А.Ф.Керенского.

После этого Спиридонова организовала в Чите эсеровский комитет, стоявший на позициях интернационализма и максимализма. До середины мая 1917 она принимала участие в работе читинского Совета рабочих и солдатских депутатов. 13 мая после речи Спиридоновой исполком этого Совета принял решение о ликвидации Нерчинской каторги, на которой она ранее находилась.

31 мая приехала в Москву как делегат Забайкальской обл. на 3-й съезд партии эсеров. Войдя в состав оргбюро левого крыла партии, работала в ее Петроградской организации, выступала в воинских частях, среди рабочих, призывая прекратить войну, передать землю крестьянам, а власть – Советам. Сотрудничала с газетами «Земля и воля», «Знамя труда», была редактором журнала «Наш путь».

В августе 1917 Совет эсеровской партии включил Спиридонову в список обязательных кандидатов на выборах в Учредительное Собрание. Во время мятежа Л.Г.Корнилова пыталась наладить связь с социал-демократами, критиковала позицию своей партии, публично заявляя, что спасение революции – в переходе власти к рабочим и крестьянам.

В сентябре 1917 избрана делегатом Петросовета. Участвовала в работе Демократического совещания, осудив коалицию с кадетами («Долой коалицию, и да здравствует власть народа и революции!»). Как представитель Совета крестьянских депутатов (избрана в начале лета 1917) вошла в Предпарламент (Временный Совет Российской Республики), избрана гласным петроградской городской думы

В дни Октябрьский революции находилась в Петрограде, 25–26 октября присутствовала на заседании II Съезда Советов. Как утверждала Н.К.Крупская, за «пару часов до открытия съезда» В.И.Ленин пытался убедить ее войти в правительство, но получил отказ. Считая возможным сотрудничество с большевиками, поскольку за ними «идет масса, выведенная из состояния застоя», Спиридонова считала временным влияние большевиков на эту массу. Дворянка по происхождению, она оправдывала озлобление народа «только во время баррикадных боев». На II Съезде была избрана в Президиум, работала в в крестьянской секции ВЦИК России. Писатель Джон Рид называл ее «самой популярной и влиятельной женщиной в России».

Выступала за созыв особого Всероссийского съезда левых эсеров, 28 октября вошла во Временное Центральное Оргбюро левых эсеров. 11 ноября Чрезвычайный Всероссийский съезд советов крестьянских депутатов избрал Спиридонову своим председателем, спустя 10 дней на новом съезде, расколовшем делегатов, она возглавила исполком левого крыла (правое возглавил В.М.Чернов).

Когда в ноябре-декабре 1917 левые эсеры вошли в Совнарком, поддержала это решение: «Пусть единая революционная демократия выступает единым фронтом. Оставим наши споры... Да здравствует братский союз рабочих, солдат и крестьян!». Тем не менее, она не стала народным комиссаром, считая работу в своей партии более важной.

В январе 1917 была избрана почетным председателем 1-го Всероссийского съезда профсоюзов. Выступала за созыв объединенного Съезда советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов.

В дни заключения Брестского мира (март 1918) поддерживала Ленина, выступала за заключение мира на любых условиях, считая неприемлемым «ведение революционной войны во имя мировой революции». В мае-июне 1917 категорически опротестовала декреты ВЦИК о продовольственной диктатуре, подменившей уравнительную «социализацию» земли ее национализацией, учредившей продотряды и создававшей комбеды, выступала против введения смертной казни, резко осудила внешнюю политику СНК. Она последней из левых эсеров перешла в оппозицию большевикам и стала выступать против Брестского мира, который ранее поддерживала, поскольку после его заключения началось формирование белой Добровольческой армии и гражданская война.

Активно участвовала в левоэсеровском мятеже 6–7 июля 1918, была арестована и отправлена на гауптвахту в Кремль. По этому поводу заметила: «я двенадцать лет боролась с царем, а теперь меня большевики посадили в царский дворец». Оттуда сумела передать на волю Открытое письмо ЦК партии большевиков , обвиняя большевиков в узурпации власти, превращении советов в номинальный орган и осуждая террор. Называла политику Ленина, Я.М.Свердлова, Л.Д.Троцкого «подлинной контрреволюцией».

В ноябре 1918 Верховный ревтрибунал при ВЦИК приговорил Спиридонову к году тюрьмы, но приняв во внимание «особые заслуги перед революцией», амнистировал и освободил ее. Она продолжила активную деятельность против «олигархии большевиков» и в феврале 1919 была снова арестована, изолирована от политической и общественной деятельности на год и препровождена в Кремлевскую больницу. Оттуда бежала с помощью эсеровского ЦК, находилась на нелегальном положении.

В 1920 снова была арестована, содержалась в лазарете ВЧК и в тюремной психиатрической лечебнице. Была отпущена под поручительство одного из руководителей эсеров, заявившего, что она никогда не будет заниматься политической деятельностью.

Жила в пос. Малаховка (под Москвой) под надзором ВЧК. В 1923 неудачно пыталась бежать за границу, была осуждена на 3 года ссылки. Там заболела туберкулезом, материально нуждалась, живя в Самарканде, затем в Уфе.

В 1937 была арестована и приговорена к 25 годам тюремного заключения. Отбывала срок в Ярославской и Орловской тюрьмах.

11 сентября 1941 по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР была расстреляна во время эвакуации заключенных в Медведевском Лесу, близ Орла. В 1990 реабилитирована по делу 1941, в 1992 – по делам 1918, 1923 1924, 1937.

Наталья Пушкарева